В конце апреля в Шабат, в Израильском культурном
центре на Инженерной улице состоялся концерт группы “Добраночь”. Было очень
весело, много молодёжи. Все танцевали. Группа играла еврейскую и балканскую
музыку. И хотя привычных клезмерских шлягеров (вроде “Семь-сорок”) музыканты
не исполнили, но те более старинные пьесы, которые они предпочли, оказались
не менее весёлыми и драйвовыми. Дополнительный колорит концерту придало
то, что в Шабат в ИКЦ света не зажигали. Зал был украшен подвесной мацой.
Собравшихся ждал также небольшой фуршет (сухофрукты, маца с какими-то соусами).
Присутствовавшему на концерте израильскому консулу очень понравилась выступавшая
группа.
“Добраночь” последнее время очень активно
выступает: на Пурим в Синагоге, часто даёт концерты в Хэсэде и различных
клубах. Её бессменный лидер Митя Храмцов согласился немного пооткровенничать.
 |
 |
– Как вы дошли до жизни такой?
– Мы долго шли и дошли. И сейчас идём. Об
этом можно говорить часами. Что тебя интересует конкретно?
– Как ты начинал?
– Я начинал с трёх аккордов. А вообще-то в
детстве я учился играть на виолончели в музыкальной школе. Потом устроил
скандал, плач. Надоело. Уже в восьмом классе начал играть с друзьями. Туристские
песни, русский рок. Гребенщикова, Цоя любил. Играл блюзы на гармошке и
гитаре. Чёрный блюз: Роберт Джонсон, Мэдди Уотерс. Рокешник мы тоже играли.
Потом уже как-то немножко фолк. А потом я поехал путешествовать и играл
на различных инструментах. Было дело – играл на контрабасе. Но с контрабасом
особо не попутешествуешь. Перешёл на мандолину, скрипку. В своё время мы
много играли на улице. А что играют на улице? – Фолк. Путешествовали тоже
много. Встречали музыкантов разных, учились друг у друга, перенимали мелодии.
– А как вы пришли именно к еврейской музыке?
– Четыре года жизни за границей. Ностальгия…
Стал вспоминать песни какие-то. “Оц-тоц-первертоц”. Еврейской музыкой я
давно хотел заняться. Она трогает струны моей души, берёт за душу. Искали
ноты у друзей, знакомых, по библиотекам. Во Франции хорошие библиотеки.
Музыкантов много встречали. Ну и так вот как-то…
– И как во Франции воспринимают еврейскую
музыку?
– Там она не очень известна, она не отделяется
от цыганской. У них это считается “musique tzigane”. Вот в Германии больше
известен клезмер, там это бренд. Жора Файдман там очень известен. Это кларнетист
родом из Аргентины, живущий в Израиле. А во Франции еврейская музыка настолько
ассоциируется с цыганской, что на первых порах мы даже немного обижались.
Подходят французы в ресторане с криками “О, Tzigane!” Мы отвечали: “Мы
не цыгане”. Лишь потом я понял, что это значит. Вся восточная музыка у
них – “musique tzigane”, включая даже восточногерманскую.
– Вы относите себя к еврейской религиозной
традиции, культуре?
– Постольку, поскольку мы играем еврейскую
музыку, мы поддерживаем традицию. Но я не очень религиозный человек. Не
отношу себя ни к иудаизму, ни к православию, ни к какой иной конфессии.
Я играю музыку. Это не то, чтобы моя религия, но это моё дело. Правда,
если говорить в контексте хасидизма, то может быть, мы и можем назвать
себя хасидами. Ведь у них петь и танцевать – это приближать себя к Б-гу.
В этом смысле я, может быть, склонен разделять традицию. Мы играем от всей
души – это, может быть, и есть моя религия.
 |
 |
– В основном, вы последнее время исполняете
исключительно инструментальные композиции. Между тем раньше вы много использовали
вокал, особенно в одесском репертуаре. Почему его стало так мало?
– У нас всё время меняется состав. Всё бурлит.
Когда-то пели одесские песни. Сейчас отошли немножко от этого. Правда,
и сейчас можем иногда, но так, под настроение... Был у нас период, – мы
русские песни пели. У нас была певица (сейчас она живёт за границей) –
мы выпустили с ней альбом: русские песни с балканскими мелодиями. Пытались
мы сделать такой микс: традиционные, народные русские песни – старинные,
красивые – и решить их инструментально в балканской манере. Казачьи песни
тоже пели. Что-то у нас получалось, но в итоге ушли от этого. Что касается
еврейских песен, то я в полной мере не владею языком, да и певцом выдающимся
себя не считаю. У нас сейчас в работе совместный проект с Псоем Галактионовичем
Короленко, небезызвестным. Он, я считаю, поёт гораздо лучше меня (не
кокетничает ли здесь Митя? – С.Л.) Есть даже идея как-нибудь
исполнить только его песни. Но и я иногда попеваю. Вот в Хэсэде тут недавно
спел песенку. Танька попросила.
– А почему расстались с русскими песнями?
– Русские песни действительно непросто исполнить
в контексте нашей инструментальной подачи так, чтобы это было органично.
Здесь нужна колоссальная работа, а главное – соответствующий вокал. Ведь
мы аранжируем народные песни, а не просто слепо воспроизводим.
– Как ищете материал?
– По-разному. Ноты, компакты, архивы, фольклорные
экспедиции. Потом всё это отбираем и компонуем. Получаются сюиты какие-то.
Как и любая другая группа или исполнитель, мы аранжируем музыкальный материал.
Но мы отличаемся тем, что материал весь – народный. Есть, правда, у нас
и сольные импровизации, полуджазовые. Не джаз, конечно, но что-то близкое.
– Говорят, у вас в очередной раз состав
меняется. Текучка кадров?
– Да, есть немного.
В конце апреля Митя сотоварищи съездил в Казань на гастроли, 7 мая прошел концерт в петербургском RED-клубе, а 16 мая – в Риге. 21 мая ребята сыграли на “авдальном” концерте в Хэсэде. Ареал бытования группы обширен, её творческие планы грандиозны. Следующий – питерский Клезфест-2003.