или “Банальность зла” |
 |
Я никогда не пишу о плохих книгах. И на сей раз речь пойдет об удивительной
книге, вышедшей три года тому назад, но совсем недавно попавшей мне в руки.
А чем удивительна рецензируемая работа? А тем, что она одновременно трагедийна,
печальна, светла, безысходна и оптимистична. Редкий “коктейль”, не правда
ли? Итак: Евгений Беркович. Заметки по еврейской истории. М., Издательство
“Янус-К”. 2000. Тираж 1000 экземпляров. Автор (род. в 1945 г.) окончил
физический факультет Московского университета, кандидат физико-математических
наук, список научных работ которого насчитывает свыше 150 номеров в сфере
кибернетики и прикладной математики, с 1995 г. живет в Ганновере (Германия),
служит в крупной фирме, занимается разработкой прикладных программных систем.
Ну, как тут не вспомнить знаменитую советскую “дихотомию”: “физики” – “лирики”.
Так вот, господин Беркович – лирик-гуманитарий в самом высоком разумении
(так скажем).
В книгу вошли избранные статьи, публиковавшиеся
во второй половине 1990-х годов в газетах Германии, Израиля, США и Франции
и в лучших русскоязычных газетах и интернет-изданиях. Евгений Беркович
редактирует два весьма почтенных сетевых издания: “Заметки по еврейской
истории” и “Еврейская старина”, отличающихся добротностью и специфической
элегантностью, которые вызывают у публики неоднозначную реакцию – от восторженного
принятия-приятия до глумливого отвержения. Сеть “свободна”, “пуста”, “анонимна”
и “прелестна” (по “Толковому словарю живого великорусского языка” Владимира
Даля, прелесть – “то, что обольщает в высшей мере, обольщение, обаяние,
совращение” и т.д.) – каждому его.
О чем книга? Осмелюсь привести фрагмент из своей заметки о втором томе
трактата А. И. Солженицына “200 лет вместе”: “О жизни и смерти, о свободе
и неволе, о сукровице и боли, про меня... Больная тема, болезная, язвы
и струпья гноящиеся, горы лжи, обиды вековые, кровушка горячая, пуля раскаленная,
лезвие холодное” (London Courier. 2003, № 182, 7-20 Februari. P. 20). Горячая
(горящая) книга, аж пальцы жжет.
Временной диапазон сборника работ Берковича
– 1800 лет. Перечислю основных героев-персонажей исследования: Раби Акива,
Раби Шимон, Шабтай Цви, Моисей Мендельсон, Леопольд Цунц, Эмиль и Вальтер
Ратенау, Отто Вейнингер (автор прошумевшего вихрем по всей Европе трактата
“Пол и характер”), Теодор Лессинг (автор поразительной книги “Еврейская
самоненависть”), Отто Майерхоф, Хорст и Харальд Берковичи (именно история
братьев Берковичей явилась первотолчком к штудиям Евгения), Виктор Клемперер,
Марк Херман, Ирвинг Гофф, Беньямин Левитский, Вильгельм Бахнер и многие
другие (включая Б. Хмельницкого, А. Гитлера). Житейская и духовная биография
каждого из них достойна обстоятельной монографии, костюмного кинофильма,
а, может быть, телесериала: гении, просветители, реформаторы, сочинители,
фантазеры, авантюристы (двое последних в списке – преступники). Читатель,
только не надо “верещать” про Богдана Хмельницкого; его казаки вырезали
100 000 польских евреев... Ничего подобного в мировой истории не было до
нацистского геноцида. В своих очерках Беркович повествует о еврейском сопротивлении
нацизму, об участии евреев в гражданской войне в Испании и во Второй мировой
войне в войсках антигитлеровской коалиции (и о многом другом).
Разумеется, автор касается кровоточащей проблемы
Холокоста. Читатель спросит: а в чем “проблема”. Отвечаю. Находятся безумцы,
которые прямо пишут, мол, никакого истребления евреев не было, мол, фашистские
лагеря смерти и газовые камеры (вернее, их муляжи-симулякры) построены
после войны в пропагандистских целях. Ну-с, с авторами подобных “концептов”
мне лично все ясно. Здесь только матушка-психиатрия помочь сможет. Меня
поражают упорные “научные” споры, мол, Гитлер уничтожил не шесть миллионов
евреев, а пять, четыре, два с половиной, полтора и т.д. В pendant приведу
дивную историйку (не вру). Года три назад видел интервью Г. А. Зюганова,
который заявил с телеэкрана следующее. Демократы и либералы гнусные клевещут
на компартию: за период с 1934 по 1953 гг. ВСЕГО по приговорам СУДОВ было
расстреляно ВОСЕМЬСОТ ШЕСТЬДЕСЯТ ШЕСТЬ ТЫСЯЧ советских граждан. А сколько
было убито без суда, погибло в лагерях, в коллективизацию и т.д.? Ладно,
допустим на минуту, что “ваша взяла”: евреев убили полтора миллиона, советская
власть расстреляла 866 000 человек. Неужто вам, людогрызам, мало, а?
Чрезвычайно интересны рассуждения автора о
вине немецкого народа (всех европейских наций), допустившего такое. Да
и сегодня “грех антисемитизма” не только не истончается, но цветет буйным
чертополохом, увы. Даже мирную, благополучную Швейцарию совсем недавно
захлестывала волна антисемитизма. Римский престол (Иоанн Павел II сказал:
“Невозможно быть христианином, будучи антисемитом” (С. 142)), епископия
лютеранской церкви выжигают “врачевательно” эту язву на теле человечества,
а Русская Православная Церковь пока безмолвствует... Беркович прав в утверждении:
“Холокост причинил травму самому христианству, затронув основные теологические
принципы этого вероучения” (С. 77). Я согласен с автором “заметок”, что
если бы Христос “восстал в плоть” в 1940-е гг., он добровольно последовал
бы в Освенцим.
В заголовок заметки я вынес словосочетание,
заимствованное у прославленной исследовательницы феномена тоталитаризма
Ханны Арендт (1906-1975), немецкой еврейки, эмигрировавшей в США, автора
книги “Эйхман в Иерусалиме: банальность зла” (1963). Замечательные слова,
жесткие, точные, верные. Нацистская и советская “убивающие машины” работали
по инерции, бездумно-безумно, без богоборческого надрыва, бесперебойно,
без всяких эмоций, в лишении миллионов людей жизни не было ничего личного,
дьявольский идеологический “бизнес” – и все. Добавлю еще, что в нацистских
и советских убийствах было много абсурдной пошлости, рутинности, основательности-сермяжности,
“расчеловечивания”, вульгарного бесоодержания. В классическом трактате
“Истоки тоталитаризма” (1951) Арендт писала: “Антисемитизм (не просто ненависть
к евреям), империализм (не просто завоевание) и тоталитаризм (не просто
диктатура) как формы жестокости, одна злобнее другой, продемонстрировали,
что человеческое достоинство нуждается в новой гарантии, новом политическом
принципе, новом земном законе для всего человечества”. Ханне Арендт через
37 лет вторит Иегуда Бауэр, председатель Международного центра изучения
Холокоста, заявивший 27 января 1998 г. на специальном заседании нижней
палаты германского парламента (Бундестага): “В Библии записаны Десять Заповедей.
Вероятно, мы должны к ним добавить еще три. Ты, твои дети и дети твоих
детей никогда не должны быть жертвами. Ты, твои дети и дети твоих детей
никогда не должны быть пассивными наблюдателями при массовых убийствах,
при уничтожении народов и – мы надеемся, что это никогда не повторится,
– при трагедиях, подобных Холокосту” (С. 132-133). Читатель, остановись,
перечитай еще раз суждения Арендт и Бауэра, подумай и запомни. Небосклон
нового столетия искрится кровавыми сполохами, опять щедро льется невинная
кровь, плачут раненые дети... Большевистский глумливый упрек Толстому –
“непротивление злу” ложен и провокативен. У Толстого было так: “непротивление
злу насилием”. Злу надо противиться, иначе оно нас пожрет...
Автор сочувственно цитирует дневник замечательного
историка литературы, лингвиста, культуролога Виктора Клемперера: “Нацизм
проникал в душу народа через отдельные словечки, обороты речи, конструкции
предложений, вдалбливаемые в толпу миллионными повторениями и поглощаемые
ею механически и бессознательно” (С. 84). Все это относится и к нам – носителям
русского языка. Давно пора забыть марксистский жаргон (все эти формации,
диалектические “переходы” из рая в ад, классовые антагонистические противоречия,
диктатуру пролетариата, пролетарский интернационализм, “буржуазную” идеологию)
и словечки типа “чекист”, “сталинец”, “ветеран партии” и т.д. Грустно все
это, безвыходность-безысходность, длящаяся уже пятнадцать лет.
Утешает лишь то, что есть в мире, по словам
Берковича, “банальное добро”. К примеру, итальянцы (вопреки воле Дуче)
не выдали фашистам на расправу не только “своих”, но и укрывавшихся “под
фашистским флагом” евреев-беглецов. Поразительный факт: Геринг неоднократно
“спасал евреев от уничтожения” (С. 148). Прошу простить за банальность
метафоры: сквозь трещины раздолбанного танками асфальта прорастают, склоняясь
под ураганным ветром истории, бессмертные травинки гуманизма, милосердия,
терпимости, всепонимания, толерантности. Человек низок в падении и мерзости,
но и велик духом в благом деянии. Вот к какому выводу приходишь, прочитав
книгу “Заметки по еврейской истории”. Очерки написаны легким, ясным языком,
что свидетельствует о несомненной литературной одаренности автора. Список
литературы на разных языках насчитывает 50 номеров. Завершается книга весьма
содержательным “Опытом автобиографии в вопросах и ответах”. Автор снимает
маску отчасти “остраненного” исследователя, перед читателем возникают живое
лицо и живая душа...
В жестких рамках газетной статьи всего не
скажешь. Внесу краткое дополнение. Беркович пишет о сталинском “деле врачей”
и о задуманной Усатым депортации евреев из городов европейской части России
в Сибирь и на Дальний Восток (С. 157-162). Мой покойный отец, в 1951-1953
гг. – главный рентгенолог и радиолог Советской Армии, рассказывал мне,
что своими глазами видел списки военных врачей-офицеров, подлежащих высылке.
Не сложилось, слава Б-гу. Сталин умер.
Один раз я мягко возражу Берковичу, который
пишет: “Величайший вклад евреев в мировую цивилизацию состоит в “открытии”
единого Б-га. По своему значению в духовной области это открытие можно
приравнять к открытию колеса или приручению огня” (С. 179). Вселенская
истина, открытая Г-сподом Аврааму (“... я буду Б-гом твоим и потомков твоих
после тебя” - Бытие. 17. 7), превосходит неисчислимо важность открытия
огня и колеса. На ней мир стоит. Наш мир – цивилизованный, если угодно,
иудео-христианский. Авраам – протагонист истории человечества, никто не
думает об этом. Люди помнят разномастных политических бандитов, но не таких,
к примеру, исполинов духа, как Шарль Луи Монтескье (1689-1755), создателя
великой теории “разделения властей”, фундатора современной демократии.
И последнее. Антисемитизм – порождение ослепленных
ненавистью “теоретиков” из предместий больших городов. Я много лет прожил
в безлюдной деревне на берегу Ладоги, в 12 км от городка Сясьстрой. Там
на всю округу размером с Люксембург был известен врач Шапиро, которого
все любили и почитали, а про антисемитизм никто и слыхом не слыхивал.
Книга выходила в 2000 году двумя изданиями (в Москве и в Ганновере). Оба тиража практически распроданы. О возможности получения оставшихся экземпляров следует обращаться к автору:e-mail: redaktor@berkovich-zametki.com fax: + 49 511 979 1389