Сэмми Сэмюэлс помешан на идее найти
себе еврейскую жену, однако он честно признается, что поисков пока не начинал.
А стоило бы, ведь ему предстоит нелегкая задача – убедить ее уехать с ним
в Бирму. От него зависит будущее бирманской еврейской общины.
23-летний Сэмми Сэмюэлс – общительный студент-первокурсник Ешиве-университет
в Нью-Йорке. У него темная кожа и узкие глаза, которые однозначно выдают
в нем жителя Юго-Восточной Азии, но его речь пересыпана ивритскими словами
и нью-йоркским сленгом. Его второе имя – Унг Со Лин, он вырос в Рангуне
(теперь его называют Янгон), столице Бирмы (которую теперь называют Мьянма).
Он увлеченно рассказывает о своей родной стране и о своем страстном желании
возвратиться туда. В его рюкзаке всегда лежит стопка фотографий, на которых
Сэмми запечатлел рангунскую синагогу и еврейское кладбище.
В прошлом году Сэмми принял решение поехать
учиться за границу (а заодно найти себе супругу). Все университеты в Мьянме,
так же как и остальные учреждения, контролируются военным диктаторским
режимом, который установился в стране с 1960-х. "Я должен был сделать то,
что сделал, – говорит Сэмюэлс. – Это было важно для нашей общины. Нам нужен
кто-то с еврейским образованием".
Сефардские евреи появились в Бирме еще в начале
18 века. Это были купцы и торговцы тиком, хлопком и рисом из Ирака, Ирана,
Европы и Индии. Евреям понравилась эта страна и терпимость местных жителей
к иноземцам, и в первой половине 19 века здесь появились еврейские поселения.
До Второй мировой войны здесь проживало более
двух с половиной тысяч евреев. Но, когда Бирму оккупировала Япония, многие
из них бежали в США, Индию и Австралию. После войны эмиграция продолжилась,
теперь люди уезжали в Израиль. Кроме того, появилось огромное количество
смешанных браков. Еще один удар по еврейской общине нанесла в 60-х военная
диктатура, установившаяся в стране, которая, хотя и проявляла терпимость
к национальным меньшинствам, тем не менее национализировала все частные
предприятия.
"Жить в такой маленькой общине действительно
сложно, – говорит Сэмюэлс. – Здесь, в университете, на шаббат собираются
все твои друзья. И действительно ощущаешь, что это шаббат. Там, в Бирме,
в большой синагоге были только я и мой отец. И к этому сложно было привыкнуть".
История других небольших еврейских общин Юго-Восточной
Азии не сулит бирманским евреям ничего хорошего. По словам Натана Каца,
профессора религиоведения во Флоридском международном университете и специалиста
по еврейским общинам Азии, мечты Сэмми о возвращении в Бирму и создании
общины – "это только мечты и не более, потому что там уже почти ничего
не осталось". "Если не будут предприняты усилия по созданию ключевых институтов
общины, таких как еврейские газеты и общинные центры, никакой надежды нет",
– добавляет он.
Однако по мнению Руфи Сернеа, антрополога,
которая пишет книгу о еврейской общине Рангуна, Сэмюэлс вполне может сохранить
богатые традиции этой общины. "Он яркий, способный молодой человек, который
искренне привязан к этому месту, – отмечает она. – Это большое счастье
для еврейства, что все это унаследует Сэмми".
Сэмюэлс действительно искренне стремится к
тому, чтобы еврейская община Бирмы не сдавалась. "Люди говорят, что она
вымрет. Но я уверен, что она никогда не умрет. Пока живо мое поколение,
пока жив я, она будет жить".