Двадцатым номером журнал “Корни” завершает свое первое десятилетие. Этот
номер демонстрирует серьезный уровень национальной публицистики и будет
интересен читателю, как по содержанию, так и по полиграфическому исполнению.
Исследование Стива Левина “А. П. Чехов в поисках
еврейской ментальности” продолжает цикл статей о классиках русской литературы
и их отношении к евреям. Жаль, конечно, что великий гуманист А. П. Чехов
в этом вопросе оказался не на высоте, в частности, уступал, например, В.
Г. Короленко и Эмилю Золя.
Хорошее впечатление произвели исследования
двух молодых авторов: Юлии Матушанской из Казани и Елены Зябликовой из
Иваново. Темы их статей относятся к древнему миру. Ю. Матушанская рассматривает
степень объективности исторических книг Иосифа Флавия в свете канонов современной
ему историографии. Е. Зябликова изучает лингвистический аспект еврейского
этносознания эпохи древнего мира. По-видимому, жители Иерусалима в той
или иной степени знали несколько языков: древнееврейский язык религиозных
книг, арамейский язык как разговорный язык коренного населения, греческий
язык – язык межнационального общения и современной культуры и, вероятно,
язык оккупационных властей – латынь. Обе статьи хорошо иллюстрированы.
Думается, что весьма интересная статья Е. Зябликовой носит специализированный
характер и многим читателям может показаться сложной.
С удовольствием прочитал статью Леонида Мациха
“Война и миф” о Шестидневной войне. Эта статья (как и предшествующие работы
Л. Мациха) свидетельствуют о широкой эрудиции автора.
Видное место в 20-ом номере отведено материалам
о крупном учёном-филологе Е. Г. Эткинде и его статье “Отступление от эмиграции”.
В молодости я имел счастье слушать его доклад на конференции в Москве.
Выступление Ефима Григорьевича стало украшением этой лингвистической конференции.
Независимые взгляды Эткинда стали причиной его изгнания из СССР. Поистине,
мир тесен. В январе 1994 г. я приехал по гранту международной программы
“Фулбрайт” в американский университет штата Огайо (г. Колумбус). Оказалось,
что до меня на кафедре славистики этого университета гостил знаменитый
профессор Е. Г. Эткинд. Мне было приятно узнать, с каким глубоким уважением
американские студенты и преподаватели отнеслись к лекциям нашего корифея.
Много познавательного для себя я вынес из
статьи Матвея Гейзера о творчестве писателя Григория Кановича. Наряду с
глубоким анализом произведений этого видного писателя, уроженца Литвы,
М. Гейзер высказывает неординарную мысль о том, что психологическое своеобразие
творчества Кановича проистекает из того, что он, как представитель литовского
еврейства, происходит от “свободных евреев”, то есть, евреев, чьи предки
не жили в черте оседлости. Вполне возможно, что это предположение имеет
основание. Сужу по себе. Детство и юность я провёл в Белостоке, а весь
этот 
северо-восточный
край Польши входил в этно-лингвистический ареал “литваков”, то есть, литовских
евреев. Хорошо помню, что евреи-литваки из культурной среды Вильно, Белостока
и других городов этого региона, в том числе члены моей семьи, гордились
своим идишем. И с некоторым пренебрежением относились к просторечным диалектам
языка идиш евреев центральной и западной Польши и Украины. Откровенную
неприязнь вызывали у нас местные ассимилированные евреи, которые общались
только на польском и избегали своего родного языка.
Особо хотелось бы остановиться на разделе
“Воспоминания”. Мемуары М. Рабиновича посвящены отцу, Исаку Рабиновичу,
талантливому фотокорреспонденту. Воспоминания В. Сосновского, сына крупного
революционера, впоследствии репрессированного, описывают драматические
переживания автора, также прошедшего ГУЛАГ. В центре этих мемуаров лежат
встречи с видными деятелями литературы — друзьями детства или знакомыми
автора по московской юности.
Хорошее впечатление производит статья Ирины
Щивель, исследовательнице творчества известного классика Ицхака-Лейбуша
Переца. Автор в доходчивой форме повествует о жизни и книгах одного из
крупнейших писателей конца XIX – начала XX веков, который творил как на
иврите, так и на идише, но, в конце концов, перешел только на идиш, на
“маме-лошн”. Думаю, что автор статьи знакомилась с творчеством И.-Л. Переца
по русским переводам. Если это так, то мне хотелось бы пожелать И. Щивель
быстрее овладеть языком идиш и прочесть книги выдающегося писателя в оригинале!
В обозреваемом номере “Корней” имеется ряд
других материалов, в центре которых находится проблема языка идиша. Прежде
всего, это публикация “Идишист против иврита”, а также некоторые письма
читателей. В своей статье, написанной, вероятно, в 30-е годы прошлого века,
видный русский эсер и публицист В. М. Чернов делится впечатлениями от поездки
в Палестину, и рассказывает о развитии иврита в еврейских кибуцах. В. М.
Чернов полемизирует с другим видным эсером, Хаимом Житловским, который
отстаивает приоритет идиша. Мне показалось, что название публикации несколько
вводит в заблуждение, потому что её пафос направлен на защиту иврита, а
взгляды идишиста Житловского представлены лишь фрагментарно. Я допускаю,
что многие наблюдения Чернова отражают процесс развития иврита в Палестине
30-х годов, а X. Житловский в полемическом пылу отстаивания прав идиша,
перебарщивает.
Я помню, какого накала достигали политические
дискуссии вокруг дальнейшего развития еврейского народа и его языков в
30-е годы в моем родном Белостоке. Спорили яростно, еврейские социал-демократы
(“бундовцы”) в основном ратовали за культурную автономию — и она действительно
в Польше была практически достигнута: в стране работали тысячи еврейских
народных школ, где преподавание велось на идише и иврите, в Белостоке действовали
и по одной гимназии с преподаванием большинства предметов на идише и на
иврите. Выходили центральные и региональные газеты на идише, в крупных
и средних городах работали театры на идише, в т.ч. и в Белостоке. Значительным
центром идишистской культуры был город Вильно, в котором работал прекрасный
еврейский театр и крупнейший в мире Еврейский научно-исследовательский
институт ИВО. Во многих городах центрами физической культуры для еврейской
молодёжи стали спортивные клубы “Маккаби”, “Хапоэль” и “Моргенштерн” —
спортивный клуб молодых социал-демократов. Отец мой, Самуил Беркнер, заядлый
спортсмен, создал ещё один еврейский спортклуб в Белостоке — “Штрал” (“Луч”),
в котором собрал еврейскую молодёжь, симпатизирующую “свободным” социалистам,
а также коммунистам. В зависимости от своих политических взглядов некоторые
воспитанники этих спортивных клубов уехали в 30-е годы в Палестину в кибуцы.
Другие остались и затем сражались в сопротивлении и партизанах. Сейчас,
с высоты моего возраста и жизненного опыта, я сознаю, что в этих давнишних
спорах правда лежала посередине: обе стороны были правы: оба языка имели
(и имеют!) полное право на существование. Жизнь показала, что у еврейского
государства и его возрождённого языка, иврита, есть будущее, и страна,
и её язык заслуживают дальнейшего развития и защиты. Идишисты были не правы,
ошибался и я вместе с ними. Проявила недопонимание и другая сторона, условно
можно назвать её “гебраистами”. Они недооценили идиш, отнеслись к нему
не как к народному языку с тысячелетней историей и прекрасной литературой,
а как к “жаргону”, наречию, которое надо поскорее забыть. На этой ошибочной
подоплеке строилась в течение многих десятилетий политика государства Израиль
по отношению к идишу. В последние годы израильское руководство немного
смягчило политику по данному вопросу, однако время уже было упущено, и
изменить ситуацию трудно. Открытие нового идишистского центра в Бар-Иланском
университете (Тель-Авив) связано, скорее, с удовлетворением потребностей
части американских евреев подучить язык европейских предков, чем со стремлением
израильтян овладеть идишем.
Весь отдел “Отзывы, рецензии, критики” я прочитал
с большим вниманием и интересом. Особенно меня тронули отзывы Аркадия Гендлера
(Запорожье) и Полины Ачкинази (Казань) на статью о еврейской колыбельной
М. Лайнванда (“Корни” № 19). Я всячески приветствую как саму статью М.
Лайнванда, так и упомянутые два отклика на неё. Хочу выразить надежду на
то, что возрождение песни на идише, ежегодные семинары и фестивали еврейской
песни в Петербурге и Киеве, конкурсы исполнителей им. Л. Сонца в Казани
и другие музыкальные праздники могут сыграть важную роль в переломе нашего
сознания, повернуть современных евреев к культуре и музыке на нашем “маме-лошн”.