"Народ мой" №13 (329) 15.07.2004
Равновесие деталей Не так уж часто удается прочесть книгу об израильско-арабских войнах – такую, в которой рассказано много и которая не оставляет ощущения предвзятости автора. Видимо, потому, что у большинства людей есть «позиция», они «знают», кто прав, а кто виноват. В одной фразе – типа «такие уж были времена» или «жестокости творили все» – удержать равновесие легко. Но в большом по объему и обильном деталями повествовании удержаться посередине трудно. Автору книги «Израиль в огне джихада», выпущенной только что издательством «Вече», это удалось. Работы с таким количеством конкретной информации мы еще не читали.
Повествование охватывает период с момента окончания британского мандата по соглашение Осло. Первое, что бросается в глаза – подробность повествования не вполне равномерна распределена по тексту – первому году этого промежутка почему-то уделена половина объема. Смотрим в «приложения» – и видим, что они кратки и вполне поверхностны. Начинаем читать с начала и уже через несколько десятков страниц понимаем, что книга интересно написана, что она взвешена, что в ней сделана попытка показа психологии, мотивов и стиля действий всех участников столкновений: евреев и арабов. Книга нам нравится, но...
Перейдем к деталям. Странное впечатление остается от имеющихся в книге нескольких «реплик автора» в скобках (кое-где они так и обозначены – «примечание автора»). Возникает ощущение, что книга (или ее часть) – просто перевод; впрочем, перевод хороший. За исключением слова «динамитировать», но не будем слишком строги. Дочитав до середины, мы видим подписи под фотографиями, взятыми, похоже, из другого источника: их не успели «привести в соответствие». Они приятно традиционны: «торжество агрессора на восточном берегу Суэцкого канала», «уставший израильский патруль» и так далее. Действия Израиля в Синайской кампании автор назойливо именует агрессией, игнорируя международно-правовую оценку предшествовавших событий. Вообще же лексика начинает торчать из текста, как ослиные уши: «небо Египта очистилось от воздушных стервятников». Сначала нас это удивляет, но, прочитав примерно две трети книги, мы начинаем замечать, что лексика изменилась не просто так. Что «автор» перешел на повествование от первого лица и уже взахлеб рассказывает о своем участии в ближневосточных событиях – в качестве советского военного советника в Египте. Впрочем, когда в самом конце книги он начинает описывать реакцию различных средств массовой информации и указывать на проарабский уклон некоторых из них, мы удивляемся еще один раз. Но, в конце концов, это не столь важно – первая половина книги вполне искупает винегрет второй ее половины. И было бы хуже, если бы это блюдо засунули в миксер – а так мы легко отделяем один продукт от другого.
Леонид АшкиназиСайт создан в системе uCoz