– Нет.
– А вы знаете почему?
Лицо его сурово нахмурилось от яркого света.
– Почему же, сэр? – спросил Стивен, пряча улыбку.
– Потому что их сюда никогда не пускали, – торжественно объявил мистер Дизи.
Дж. Джойс. «Улисс»
Как-то в одном из литературных календарей я прочитал непонятное мне слово bloomsday. Оказалось, что оно непосредственно относится к главному герою романа Джеймса Джойса «Улисс» Леопольду Блуму, а отмечает его ежегодно вся мировая литературная общественность 16 июня – и у меня зародилась смутная мечта встретить этот юбилейный день в Дублине, в Ирландии. Казалось бы, чего проще – купил билет и полетел отмечать этот 100-летний юбилей. Но хотелось встретить его как-то по-особенному, а именно – с выставкой!
В это самое время я начал изучать, да, именно изучать это произведение и, чтобы лучше разобраться в лабиринте событий, стал рисовать, прорисовывать ускользающие джойсовские образы. Я, как альпинист, забивал «колышки» в эту громадину и от рисунка к рисунку двигался к познанию шедевра.
Дорогой читатель, оставь надежду, что ты сразу одолеешь эту книгу. Это как гряда гор: вроде бы поднялся на вершину, а за ней еще одна, и она еще выше... Интересную мысль высказал по этому поводу крупнейший знаток творчества Джойса профессор Джон Бишоп: «И после того, как я закрыл последнюю страницу, я понял, что наступило время опять вернуться к началу и начать с нуля».
Эту книгу следует читать на двух языках – английском и русском. Вы должны как бы войти в игру с автором и переводчиком, и не нужно спешить – эта книга не на неделю и не на месяц. Когда автору говорили, что «Улисс» труден для восприятия, он отвечал: «А что вы хотите? Я писал ее 8 лет».
Ирландия дала миру таких гениев как Джонатан Свифт, Бернард Шоу, Оскар Уайльд. Странную позицию среди них занимает Джеймс Джойс, покинувший свою страну в 1904 году и больше туда не вернувшийся, но прославивший ее на весь мир...
В США книга вышла только в 1934 году, так как во всех англоязычных странах она была запрещена за порнографию. И только специальным разрешением американского суда она была допущена к печати. Это первое американское издание у меня есть. Я впечатал в него свои иллюстрации. На симпозиуме я показал эту книгу специалистам – они оценили ее в 20 тысяч долларов.
Итак, в этом году, 16 июня, мировая литературная общественность отметила 100-летие одиссеи Леопольда Блума. Самое крупное мероприятие проходило в столице Ирландии Дублине. Я был приглашен на международный симпозиум со своими графическими работами.
Темы докладов были самые разнообразные – от космических катастроф, происходивших 16 июня 1904 года, до того, почему Леопольд Блум не развелся со своей женой Молли сразу же после того, как она ему изменила. Договорились даже до того, не устроить ли Олимпийские игры по мочеиспусканию, кто дальше – эта тема тоже есть у Джойса.
Моя выставка проходила в аудитории на 300 делегатов, в новом Национальном ирландском институте, так что основные доклады делались на фоне экспозиции. Кроме моих иллюстраций к «Улиссу», был представлен обширный материал о творческом единстве двух гениев ХХ века – Сергея Эйзенштейна и Джеймса Джойса. Эйзенштейн говорил: «В своем кино я мыслю и думаю так же, как и Джеймс Джойс в литературе, а именно через внутренний монолог». В этом и кроется главная проблема прочтения «романа века». Из всех моих друзей и знакомых, даже имеющих специальное филологическое образование, мало кто дошел хотя бы до середины... Для «нормального» читателя эта книга – полный бред, да еще и заполнена цитатами на четырнадцати языках, где на каждую прочитанную страницу текста – страница комментариев. Мое художественное образование в области композиции было основано на творчестве Эйзенштейна, в основе которого лежал этот загадочный «внутренний монолог».
С собой на конференцию я взял маленький вертеп – народный кукольный театр – и развлекал делегатов, показывая кукол, а на сцене наклеил палиндромы из «Улисса»: «Madam, I’m Adam» и «Able was I ere I saw Elba». Вверху была выдержка из Шекспира «Весь мир – сцена», которая как нельзя лучше вписалась в вертеп.
Но главное на симпозиуме было то, что я снял тайну с «непрочтенного» мною в романе. Я увидел «башню Джойса», камни, залив и море – холодное Ирландское море, а за ним где-то, через сто миль – Англия, могущество которой замолкло в Ирландии только в 1928 году. Изучая книгу, я загорелся желанием купить ирландскую монету 1904 года. В нумизматическом магазине продавец недоуменно пожал плечами и ответил, что такой у него нет, так как эти монеты стали выпускать только с 1928 года, дня независимости Ирландии – и лира стала символом страны.
Симпозиум дал мне возможность увидеть эту удивительную миниатюрную страну, где ветер океана свободно, не задерживаясь, проскакивает ее, принимая волнистые каменные поля за воду.
А что же видел Джеймс Джойс глазами своего героя Леопольда Блума в 1904 году? В архитектурном плане Дублин изменился мало. Исторические памятники, сохранившиеся с XII века, но изрядно перестроенные в XVII, органично вошли в современную структуру города. В начале ХХ века, а именно в 1904 году, было только шесть (!) автомобилей на переполненный лошадиными повозками город с небольшим количеством трамваев. Точность, с которой Джойс описывает Дублин 16 июня 1904 года, поразительна. Путешествие Леопольда Блума описано настолько правдиво, что и сейчас, через сто лет, вы можете пройти этот маршрут буквально по минутам, расписанным автором. В тротуары везде вмонтированы бронзовые таблички с указанием маршрута и рассказом о том, что происходило на этом месте в «bloomsday».
На выставке у меня произошел интересный разговор с одной ученой дамой. Я спросил у нее, что она думает о моих работах. Они ей очень понравились, а особенно «Портрет Молли», она только добавила, что у Молли глаза были карие, тогда я ответил, что это отражение синевы моря. Приехав домой в Чикаго и перечитывая отдельные страницы, я наткнулся на совершенно точное определение моего образа Молли: «Морской сюрприз, соль высинила карие глаза. Морская смерть, мягчайшая из всех, ведомых человеку. Древний Отец Океан».
На симпозиуме я встретил двух ирландских женщин – мать и дочь. Матери оказалось 95 лет, и она до сих пор страстная поклонница Джойса, активно ведет переписку со своими друзьями по этому «странному» влечению. Сама себя она называет «джойсианкой». Кто раз вступил на эту стезю, тот уже будет идти по ней до конца жизни.