|
|
Звание «Праведник мира» за спасение евреев в годы Катастрофы присваивается персонально. Есть только два исключения из этого правила: участники датского подполья и норвежского Сопротивления были коллективно отмечены мемориалом Яд ва-Шем.
|
|
|
|
|
|
Как оценивать сопротивление фашизму в разных странах? Где оно было эффективнее, кто проявил большее мужество и геройство? Есть ли в словаре истории термин «народ-праведник»?
Дания и Норвегия – соседи, их разделяет только неспокойный пролив Скаггерак. В начале Второй мировой войны обе страны оказались оккупированными гитлеровской Германией. Девятого апреля 1940 года без объявления войны немецкие военные корабли высадили десант сразу в нескольких норвежских и датских портах. Кроме того, в Данию через сухопутную границу вошли моторизированные части вермахта. Операция носила кодовое название «Учение Везер».
Две страны ответили на вторжение по-разному. Датский король Христиан Десятый призвал народ подчиниться захватчикам, и страна капитулировала перед оккупантами уже на следующий день после вторжения. До лета 43-го немцы предоставили датчанам фактическую автономию: король оставался на троне, правительству подчинялись армия, флот и полиция, свободно работали государственные учреждения, в марте 43-го состоялись выборы в парламент.
В Норвегии события развивались по другому сценарию. Хотя немцам удалось в первый же день захватить крупные норвежские центры Нарвик, Тронхейм, Берген, но при штурме Осло они столкнулись с серьезным сопротивлением. Огнем береговой артиллерии был потоплен немецкий крейсер «Блюхер», пытавшийся высадить десант. Два других немецких крейсера, «Карлсруэ» и «Кёнигсберг» постигла та же судьба. Кроме того, германский флот потерял 10 эсминцев, 4 подводные лодки, 10 малых судов.
Норвежская армия, поддержанная десантом союзников, боролась с захватчиками два месяца, но силы были неравны, и 9 июня король Хокон Седьмой признал поражение. Сам монарх и его министры с большим трудом добрались до Англии, где с 11 июня 1940 года и до конца войны действовало правительство в изгнании.
Не дожидаясь окончания военных действий, 24 апреля 1940 года Гитлер назначил рейхскомиссаром оккупированной норвежской территории Йозефа Тербовена, партийного руководителя и оберпрезидента Рейнской провинции. К нему перешла практически вся власть в Норвегии.
По расистской иерархии скандинавские народы стояли на той же ступени, что и немцы, и в перспективе должны были на равных правах войти в расширенный «великогерманский» Третий Рейх. Фюрер поставил перед Тербовеном задачу постепенно перевоспитать норвежцев в духе национал-социализма.
|
|
|
Однако добиться этой цели рейхскомиссару не удалось. «Нацификация» страны провалилась из-за стойкого сопротивления норвежцев. Пример показывали высшие слои общества. Правительство в изгнании категорически отказывалось сотрудничать с немцами, король отвергал требования добровольного отречения от престола. И остававшиеся в Норвегии общественные организации не поддавались давлению немецких властей.
Когда министерство юстиции в ноябре 40-го объявило, что судебные заседатели больше не выбираются, а назначаются и увольняются министерством, Верховный суд признал этот порядок незаконным. Тербовен был в гневе, он запретил Верховному суду проверять распоряжения государственных учреждений, а председателя суда велел арестовать. В ответ все члены Верховного суда подали в отставку на том основании, что в таких условиях они не могут выполнять свой долг. Этот конфликт стал известен в обществе и недвусмысленно говорил норвежцам, что действия немецких оккупационных властей и норвежских коллаборационистов являются незаконными.
После жарких дискуссий и споров между церковью и министерством просвещения о политическом воспитании школьников, норвежские епископы обратились к прихожанам со специальным пасторским посланием, которое зачитывалось во всех церквях страны. В нем подчеркивалось, что в основе государства должны стоять право и справедливость. Незаконность действий правительства ни у кого из слушавших послание не вызывала сомнений. Отставка судей и послание епископов давали норвежцам прекрасные уроки сопротивления фашизму и гражданского непослушания.
Противостояние правительства и общества существенно обострилось, когда в феврале 1942 года премьер-министром был назначен Видкун Квислинг, руководитель норвежской фашистской партии «Народное собрание». Он выбрал антисемитизм своим главным орудием укрепления власти. Первым делом он добился принятия серии законов о «нацификации» норвежского общества.
Согласно закону о молодежи все юноши и девушки от десяти до восемнадцати лет должны были стать членами организации, копирующей немецкий «гитлерюгенд». Кроме того, все учителя входили в новый педагогический союз, контролируемый правительством. Это гарантировало бы воспитание подрастающего поколения в духе национал-социализма.
Норвежцы быстро поняли суть нового закона: в министерство поступило более двухсот тысяч писем-протестов от родителей, не желавших, чтобы их дети входили в нацистскую организацию. Против закона возражали и большинство учителей.
Правительство решило показать свою силу. Оно не ограничилось угрозой уволить непокорных педагогов без выплаты пособий и пенсий, а приказало схватить и отправить в концлагерь более 1300 учителей, 500 из них были направлены на принудительные работы в Киркенес и другие города на севере страны. Но это не сломило сопротивления, практически никто из учителей не подчинился новым нацистским законам.
В конце концов, Квислингу пришлось пойти на уступки. По указанию Тербовена он освободил к октябрю всех арестованных. Немецким властям порядок и спокойствие на оккупированных территориях показались важнее амбиций норвежского фюрера. Возвращение учителей из заключения стало триумфом норвежского движения Сопротивления.
До середины девятнадцатого века проживание евреев в Норвегии было запрещено: первая конституция страны, принятая после отделения от Дании в 1814 году, объявляла государственной религией протестантство и запрещала иезуитам, масонам и евреям въезд в королевство. Только в 1851 году парламент конституционным большинством в две трети голосов исключил этот запрет из основного закона.
К началу оккупации в Норвегии насчитывалось около 1800 евреев. Большинство из них проживало в Осло. Кроме того, существовала небольшая община в портовом городе Тронхейм, где с 1925-го действовала синагога, самая северная синагога в мире. В 1936 году она объединяла около двухсот членов, в основном выходцев из Восточной Европы. Остальные норвежские евреи проживали в маленьких городках или деревнях, но поддерживали связи с упомянутыми двумя общинами.
Серьезных национальных конфликтов в норвежском обществе до прихода немцев не наблюдалось. В отличие от Германии евреев там было мало, от политики они были далеки, ни в одной из сфер общественной жизни не играли заметной роли.
И все же антисемитские голоса в норвежском обществе были слышны. Отдельные политики пытались объяснить экономический кризис двадцатых годов, охвативший всю Европу, масонским заговором. Немало сделал для распространения мифов о разлагающей роли евреев в обществе признанный духовный лидер нации, лауреат Нобелевской премии по литературе Кнут Гамсун.
Однако реальных притеснений евреев, если не считать запрета «кашерных скотобоен», норвежское правительство не проводило. С приходом нацистов положение изменилось.
В первые месяцы оккупации жизни норвежских евреев ничего не угрожало. В этой фазе, с апреля по сентябрь 40-го, проводились, главным образом, регистрация «инородцев» и учет их имущества. От руководства еврейских общин в Осло и Тронхейме немцы потребовали предоставить списки членов. Собирались сведения о предприятиях, принадлежащих евреям. Для выявления «неарийских» семей использовались даже такие методы, как конфискация радиоприемников у еврейских семей.
Вторая фаза, с сентября 40-го по июнь 41-го, прошла относительно спокойно. Политику властей по отношению к евреям в этот период определила речь Тербовена 25 сентября перед членами нового коллаборационистского правительства. Он обещал, что будет придерживаться норвежской конституции и даже объявил амнистию всем беженцам, уехавшим из страны за время немецкой оккупации. Сейчас это выглядит невероятно, но многие поверили словам рейхскомиссара. Некоторые евреи даже вернулись из безопасной Швеции в оккупированную Норвегию, фактически подписав себе смертный приговор.
Зато в третьей фазе, с июня 41-го по сентябрь 42-го, преследование евреев проводилось с нарастающей жестокостью. В июле им была запрещена государственная служба. Осенью того же года еврейские адвокаты лишились своих лицензий. Летом 41-го был принят закон о запрете смешанных браков. В январе 1942 года руководитель норвежской полиции предписал ставить красную букву «J» в удостоверения личности евреев. В марте 42-го был восстановлен давно отмененный закон 1814 года о запрете евреям въезда в Норвегию. Жизнь всех норвежских евреев автоматически становилась незаконной.
В четвертой, заключительной фазе, с октября 42-го по февраль 43-го, произошли массовые аресты и депортация в лагеря уничтожения почти половины еврейского населения Норвегии.
Для большинства норвежцев массовые аресты и последовавшие за ними депортации евреев оказались полной неожиданностью. Не укладывалось в голове, что в Норвегии возможно такое. Эти акции открыто осуждались многими. Негодование выражали даже отдельные члены партии «Национальное собрание», писавшие Квислингу письма, в которых подтверждали лояльность и положительные качества знакомых евреев.
|
|
|
Моральное осуждение проводимых антиеврейских акций не означало, что все население оказывало нацистам активное сопротивление. Учителя безмолвно наблюдали, как их еврейских учеников забирала полиция прямо из класса. Эффект неожиданности вместе с видимостью законности – аресты проводила норвежская полиция, а не немцы – делали сопротивление в таких ситуациях немыслимым.
Возможности спасения возникали только там, где готовящаяся полицейская операция становилась известной заранее. Тогда оставалась надежда спрятаться от ареста, пересидеть в убежище какое-то время и потом попытаться бежать из страны.
Всего с октября 42-го по февраль 43-го более девятисот евреев были спасены от депортации и уничтожения.
Многих норвежских евреев арестовали в течение двух дней: 26 октября 1942 года забрали мужчин, а через месяц, 26 ноября, – женщин и детей. Однако норвежской полиции не удалось задержать и депортировать всех, потому что, во-первых, среди полицейских оказались люди, которые сообщили о готовящейся акции своим знакомым. Во-вторых, нашлись норвежцы, которые смогли быстро сориентироваться и предупредить людей о грозящей им опасности. В-третьих, специальным подразделениям Народного фронта удалось организовать сеть временных укрытий, а потом эвакуацию людей в нейтральную Швецию.
Люди, получившие из полиции сигнал о предстоящих репрессиях против евреев, сами должны были соблюдать осторожность, чтобы не попасть в руки гестапо. Опасность была нешуточной, ведь за помощь евреям грозила смертная казнь. Поэтому в ходу был эзопов язык. Показательный случай рассказала Зигфрид Хелизен Лунд, активный член «Нансеновского общества помощи».
25 октября 1942 года в ее дверь позвонил незнакомый мужчина и сказал, что сегодня состоится большая вечеринка, но им нужны только большие пакеты. Не дожидаясь ответа, мужчина ушел. Не сразу, но Зигфрид разгадала эту загадку. Под «вечеринкой» понималась полицейская акция против евреев, а «большие пакеты» означали мужчин.
Вместе с другими членами «Нансеновского общества» Лунд постаралась предупредить как можно больше людей. Некоторые евреи не могли поверить, что им угрожает опасность, и остались дома. В ту же ночь они были арестованы. Те же, кто воспользовался предупреждением и спрятался, получил шанс спастись.
Ровно месяц спустя, 25 ноября, тот же мужчина вновь позвонил в дверь Зигфрид Лунд и сказал, что сегодня опять будет вечеринка, только на этот раз нужны маленькие пакеты. Теперь Лунд сразу поняла, что речь идет о еврейских женщинах и детях, которым угрожают аресты. Ей и ее соратникам удалось предупредить многих людей.
Обычно из осторожности телефоном старались не пользоваться: было известно, что звонки прослушиваются в полиции. Но иногда времени не оставалось, и приходилось рисковать. На процессе против Эйхмана в Иерусалиме в 1961 году Генриетта Самуэль, жена раввина Осло, рассказала, как ее вместе с невесткой и тремя внуками спасли участники норвежского Сопротивления. Ночью 26 ноября 1942 года ее разбудил звонок соседки Ингеборг Слеттен, тоже активной участницы «Нансеновского общества помощи». Она сказала, что сегодня очень холодная ночь, и просила одеть детей потеплее. Через час в квартиру Самуэль пришла незнакомая девушка и увела женщин и детей в один из соседских домов, где они прятались весь следующий день, после чего их перевели в надежное убежище в пригороде Осло.
Одной из впечатляющих операций норвежского Сопротивления было спасение питомцев детского дома на улице Хольбер в Осло. В ноябре 42-го там жили четырнадцать детей в возрасте от восьми до тринадцати лет. Большинство из них было привезено в Норвегию из Вены и Чехословакии в 1938 и 1939 годах. Вечером 25 ноября директор детского дома Нина Хазвольд получила сообщение о готовящихся арестах. Нина обратилась к своей подруге-врачу, которая сразу согласилась помочь. На автомобиле со знаками Красного креста она перевезла детей к знакомому, где они смогли переждать первое время. Позже их двумя группами переправили в Швецию. Все дети вместе с директором детского дома были спасены.
Самым трудным в спасении людей было перевести их через границу. Для того чтобы не попасть в руки гестапо, требовалась основательная подготовка, поэтому главную работу выполняли специальные проводники из Народного фронта. Большинство спасенных людей попадали в Швецию пешком через сухопутную границу, некоторым удавалось добраться в нейтральную соседку Норвегии на лыжах или на лодках. Совсем небольшое число беженцев смогли доплыть от западного побережья Норвегии до Шетлендских островов, принадлежавших Великобритании.
Для большей надежности каждый участник Сопротивления мало знал обо всей операции. Проводники, как правило, не интересовались ни именами, ни национальностью беженцев. А в Швецию стремились не только евреи: за период с 1940 по 1945 годы там нашли спасение около пятидесяти тысяч жителей Норвегии.
Чтобы справиться с таким человеческим потоком, была создана специальная транспортная организация «Перевозки Карла Фридрихсена». Ее основал бывший полицейский Альф Петтерсен, работавший в тесном контакте с Народным фронтом. В период с октября 42-го по середину января 43-го, когда Петтерсен с женой были вынуждены бежать от гестапо за рубеж, два грузовика компании курсировали четыре-пять раз в неделю от Осло до границы. На каждом автомобиле было место для двадцати человек, спрятанных среди перевозимой картошки, сена или деталей машин. Рядом с шофером всегда располагался проводник из Народного фронта. По самым заниженным оценкам за одиннадцать недель своего существования «Перевозки Карла Фридрихсена» доставили в безопасную Швецию свыше тысячи человек.
Спасение людей требовало немалых денег. Народный фронт придерживался такого правила: если беженцы в состоянии заплатить за предоставляемый транспорт, они должны это сделать. Но никому из нуждающихся не было отказано в помощи, если у него не было средств.
Имена спасенных и их спасителей не фиксировались никакими документами. Защита евреев была частью общей борьбы норвежцев с оккупантами. Поэтому комиссия мемориала Яд ва-Шем в 1979 году присвоила коллективное звание «Праведник мира» всем членам норвежского Сопротивления. Такой чести были удостоены еще только датчане.
В день капитуляции Германии 8 мая 1945 года в Осло прогремел последний взрыв Второй мировой войны. Это взорвал себя в своем бункере недавно еще всемогущий рейхскомиссар Норвегии Йозеф Тербовен. Он не стал дожидаться, чтобы его судили и казнили, как Квислинга, арестованного в тот же день.
Из 759 депортированных из Норвегии человек пережили войну только 25. Тот факт, что сорок процентов живших в северном королевстве евреев были уничтожены в немецком концлагере, болезненно воспринимался послевоенным норвежским обществом. Говорили даже о поражении норвежского Сопротивления, не выполнившего свои задачи в борьбе с оккупантами.
Делать далеко идущие выводы из простой статистики опасно. Из меньшего числа спасенных евреев не следует, что у норвежцы не были готовы помочь несчастным. Точно так же нельзя успех датской операции всецело приписывать особенному моральному превосходству датчан. Обстановка в Норвегии для спасения евреев была существенно хуже, чем в датском королевстве.
Во-первых, мероприятия по регистрации, арестам и депортации евреев проводились не немцами, а местной полицией по заданию правительства Квислинга. Тем самым они выглядели в глазах населения относительно «законными» и оказались эффективнее, чем исходившие от оккупационных властей предписания.
Во-вторых, массовые аресты евреев и отправка их в концлагеря произошли в Норвегии на год раньше, чем в Дании. Осенью 42-го это было абсолютно неожиданно и для евреев, и для неевреев. Через год датчане уже знали, что такое возможно в традиционно либеральной и демократической Скандинавии.
В-третьих, борьба норвежского движения Сопротивления против «нацификации» общества в 1942 году требовала предельного напряжения всех сил. На этом фоне смысл мероприятий по выделению евреев из норвежского общества был слишком поздно понят. Преследованиям подвергались все норвежцы, независимо от религии, социального положения и этнического происхождения. Разобраться, что всем евреям уготована особая и страшная судьба, было далеко не просто.
В Дании, напротив, срыв немецких планов депортации стал первой пробой силы датского Сопротивления. Нельзя недооценить и своевременное предупреждение датчан немецким морским атташе в Копенгагене Георгом Дуквицем, ставшим после войны одним из Праведников мира.
И датчане, и норвежцы проявили свои лучшие качества в спасении еврейских сограждан. Но действовать приходилось в непохожих условиях, поэтому и результаты оказались различными. Хотя Дания и Норвегия – соседи, их разделяет только неспокойный пролив Скаггерак.
10 октября 2004 г.