|
|
«Я приехал в огромный еврейский дом для пожилых людей в Атлантик-Сити в штате Нью-Джерси. Ждавший меня в громадном пустом вестибюле пожилой человек уже заметно волновался. «Я жду вас молодой человек с семи утра, боялся пропустить, - сказал он мне, - Волновался, что вы приедете и меня не найдете». Еще бы, он ведь передавал мне свое наследство йеруше (идиш). Наследство, от которого отказались внуки, не захотели дети. И вот нашелся я, захотевший иметь то, что он так ценил. Старик собрал для меня чемодан. Я поговорил с ним и поднял чемодан, собираясь прощаться.
– Ей ингермон, – позвал он меня, – Молодой человек, куда вы торопитесь? Я рассказал о вас тут в доме, и многие хотят отдать вам свои книги. Еврейские книги. Книги на идише.
Я уже не мог просто так уйти оттуда. Меня водили из квартиры в квартиру, из комнаты в комнату. Приглашали «Выпейте с нами стакан чаю... Скушаете немного чего-нибудь...». Старики и старушки отдавали мне свое заветное – свои книги на идише: в связках и чемоданах, в сумках и в мешочках из супермаркета. Они радовались, что найдется кто-то, кто понимает, кто хочет сохранить. И лишь тогда я понял, за что взялся.»
Так рассказывает Аарон Ланский – создатель и президент уникального проекта Национального центра книги на языке идиш о начале своей деятельности. Сегодня Центр расположен в уютном университетском Амхерсте в штате Массачусетс. Тогда, в 1980 г. стало уходить поколение, пережившее Гитлера и Сталина, сохранившее свою еврейскую культуру, ее носителей – книги. Книги выбрасывались, уничтожались. И 23-летний, тогда, Ланский принялся спасать книги. Он находил их в домах престарелых, на чердаках, на складах, в хранилищах, а то и просто на улице, в мусоре. Долгий и самоотверженный труд группы молодых энтузиастов позволил спасти множество уникальных книг, а потом вернуть их читателям. Нашлись средства, добровольцы. Правда, не от официального еврейского руководства, а среди людей, обычно не занятых еврейской общинной деятельностью. Ведь многие евреи предпочитают защищать еврейство, а не быть евреями, развивать и сохранять нашу культуру.
За 24 года Лански и его группа пережили множество удивительных событий.
Сегодня лишь пять процентов книг мы получаем от хозяев, – рассказывает Лански, – Остальное от наследников, детей и внуков. Люди уходят.
Поводом для разговора с Аароном Лански стал выход его книги «Хитроумная история. Чудесные приключения человека, спасшего миллион еврейских книг» (Outwitting History. The Amazing Adventures of a Man Who Rescued a Million Yiddish Books by Aaron Lansky), вышедшее в американском издательстве «Алгонкин бук».
Говорят о возрождении идиш
У меня к Ланскому и его делу белая зависть. Когда-то в израильском университете я получил интересное предложение пойти изучать идиш и посвятить себя академической карьере. Мне очень хотелось, но выбрал я что-то иное, как мне казалось, более перспективное и самое главное «нужное». Если бы тогда я знал то, что знаю сегодня: о том, какой интерес проявляют к идишу в научных кругах, какие научные гранты и премии выделяются различными фондами и университетами на его изучение, сколько ставок и кафедр по изучению идиша открылось в последние два десятилетия в лучших мировых университетах, то, вероятно, решил бы иначе. Жизнь преподала мне урок: делать то, что хочется, а не то, что, якобы, «нужно». Лишь позже я понял, что только тогда, когда делаешь то, что нравится, то можешь достичь успеха. В том же возрасте, что и я, Аарон Лански решил делать то, что ему нравится.
– Разумеется, но это уже не живой язык, – рассказывает Лански, – Я сам из такой семьи, где на идише говорили так, «чтоб дети не поняли». Отмечается большой интерес у людей, в университетах. Многие интересуются еврейскими книгами. Мы проделали огромную работу, чтоб компьютеризировать наши книги. Сейчас проводится большая работа по переводу еврейской литературы на английский язык.
Евреям молодого, да и среднего поколения невозможно сегодня понять и оценить, насколько значимую роль, которую играл идиш в еврейской жизни во всем мире. Идиш знали все. Все были способны читать и понимать религиозный трактат, атеистическую брошюру, любовную поэзию, серьезный роман, деловую корреспонденцию и даже порнографию. На идиш творилась богатейшая современная культура, находившая почитателей по всему миру. Евреи Варшавы, Нью-Йорка, Киева, Кейптауна, Мельбурна, Биробиджана и Буэнос-Айреса легко находили общий язык между собой. Идиш создавал то удивительное и естественное единство еврейского народа, которое пока не удается пока поднять на ту же высоту ни сионизму, ни иудаизму, ни какому другому общественному течению.
Нацисты уничтожили половину еврейского народа, говорящего на идише, смертельно поразили сердце еврейской жизни в Восточной Европе, – рассказывает Ланский, – Сталинская диктатура нанесла смертельный удар еврейской культуре в СССР. В 1952 году была уничтожена вся элита еврейской творческой интеллигенции. В Израиле тоже решили, что идиш не подходит для создания нового еврейского человека и государства. Даже сегодня идиш не входит в число приоритетных направлений официальной еврейской деятельности. На наш проект в еврейских организациях не удается получить ни пенни. Сказываются старые эмигрантские предрассудки, когда дети стеснялись говорить на идише, когда это было смешно и стыдно.
– Бывало, сидишь за огромным дорогим столом напротив какого-нибудь крупного функционера еврейской организации. Он говорит: «Зачем идиш. Наши приоритеты: Израиль, антисемитизм. Можете у нас получить грант на изучение этих вещей. На идиш – нет.
Действительно, Центр начал работать в полную силу, лишь получив щедрую поддержу известного кинорежиссера Стивена Спилберга.
– Шмуэля Шпильберга, – улыбаясь, поправляется Лански, – Его именем назван проект и библиотека-хранилище. Вместе с тем, мы не держимся только щедротами одного-двух богатых жертвователей. У нас 35000 членов, регулярно переводящих нам пожертвования, большие и малые, помогающих нам собирать, сортировать книги. Благодаря такой широкой поддержке мы можем многое сделать.
Единственная группа, разговаривающая сегодня на идише, – ультрарелигиозные евреи Америки и в небольшой мере Израиля. Ланский предпочитает обойти эту тему, но из книги становится понятно, что с этой группой контакта не получается. Религиозные евреи не читают еврейских светских книг. Мои походы «за словом» в религиозные кварталы Нью-Йорка и еврейские городки в окрестностях, и в Нью-Джерси тоже привели к грустному заключению, что идиш у ультра-религиозных евреев очень лапидарный. Там можно услышать меткую фразу, особенно, сочное ругательство. Зато совершенно отсутствуют абстрактные понятия. Да и откуда им взяться? Ведь сокровища языка находятся в нашей великой литературе, а она запрещена раввинами. В магазинах, где продают еврейские книги, можно найти молитвенники и наставления для женщин, комиксы и детские книжки, но классики еврейской литературы, включая Шолом Алейхема, Шолом Аша и многих других – преданы анафеме. По приговору раввинов их надлежит уничтожить.
Самые ценные книги
– Самые ценные книги, самые редкие, – рассказывает Лански, – это изданные в СССР в 20-30 гг. Иногда попадаются настоящие раритеты. Как-то мы получили большой словарь иностранных общественно-политических терминов, изданный в Киеве в 30-е гг. Я стал искать в каталогах, в списках, в библиографиях. Там ничего не было. Ни одного упоминания. Как так, ведь книга значительная, ее не могли не заметить? Стали искать по имени автора и нашли. Он действительно работал над словарем. Было всего одно короткое упоминание. НКВД сочло его книгу политически вредной, и она не вышла. Но как же так? Вот она лежит передо мной. Оказалось, что в Киев приезжал из Чикаго родственник автора словаря. Он получил в подарок книгу, которую еще не выпустили из типографии. Буквально, спустя несколько часов после того, как американец ушел, автора словаря арестовали, а тираж уничтожили. Но книга выжила, и лежит передо мной.
– Еще огромное количество еврейских книг ждет нас в пампасах Аргентины, – говорил Лански , – и мы туда попадем.
Поиск еврейских книг не ограничивается только Соединенными Штатами. Лански рассказывает, что собирает книги по всему миру – из России, Израиля, Аргентины. Впрочем, в Центре не только собирают книги, но и дают. После террористической атаки на Еврейский общинный центр в Буэнос-Айресе, Лански предложил отдать им книги из своего хранилища, взамен уничтоженным взрывом. Надо знать, что Еврейский центр в Буэнос-Айресе – не просто еще один коммунальный центр, каких много по всему миру. Аргентина оставалась, наверное, последней (наряду с Мексикой) страной, где идишисты продолжали отчаянную борьбу за сохранение идиша. В 60-70 и даже в начале 80-х еврейские лидеры Аргентины гордо заявляли, что языком евреев останется идиш. На Аргентину с надеждой смотрел постоянно уменьшавшийся круг идишистов во всем мире. Уже тогда, несмотря на огромные усилия и затраты, молодежь не знала и не хотела говорить на этом языке. Кроме детей еврейских фермеров в пампасах на севере страны, почти никто не говорил на языке идиш.
После службы в израильской армии в самом начале 80-х я побывал в Аргентине. Время было тяжелое – военная диктатура, разгул антисемитизма, всегда бытовавшего в Аргентине, процесс над известным журналистом Якопо Тимерманом. Имя Тимермана тогда упоминалось вместе с именами Анатолия Щаранского и Нельсона Манделы. Финансы еврейской общины, пострадавшие от краха принадлежавшего общине банка, разрушались гиперинфляцией. Помню рассказы о том, что молодежь, говорившая по-испански, не допускалась к общинной деятельности. Идишисты игнорировали и подрывали все попытки говорить на еврейские темы и делать еврейскую культуру по-испански. Молодые аргентинские евреи говорили с нами на иврите охотней, чем по-английски, а идиш знали с пятого на десятое. Это было совершенно не похоже на евреев Мексики, которые как раз заканчивали тогда процесс перехода еврейского образования с идиша на английский язык. В Аргентине не было раввинской анафемы на еврейскую культуру. Наоборот, школьников заставляли зубрить в школе тексты еврейских писателей. Раввинов же сторонники социалистического Бунда, руководившие общиной, не подпускали не только к школам, но и к любой общинной деятельности. Помню, на приме в синагоге, гостям сервировали бутерброды с ветчиной.
Приходилось даже слышать нелепые обвинения, что израильтяне, пытавшиеся перевести систему образования на иврит, продолжают дело уничтожения языка 6 миллионов жертв Катастрофы. Помню мероприятие, посвященное столетию создания еврейских колоний в пампасах. Туда съехались внуки и правнуки романтиков, заложивших сеть еврейских сельскохозяйственных колоний – преуспевающие землевладельцы (остальные просто покинули землю), бизнесмены. На идише уже не говорил никто.
Так зачем все это надо? Что привлекает к вам людей?
– У нас летом работают добровольцы, – рассказывает Лански, – Молодые ребята, студенты приходят, помогают разбирать и каталогизировать книги. Помогают нам во всем. Как-то раз я спросил одну молодую и стильную девочку «Что ты находишь в этих старых и пыльных книгах на почти непонятном тебе языке?»
– Вы не понимаете, Аарон, – отвечала она, – Идиш сегодня – это cool! Это здорово! Это модно!