|
|
Беседа с Русланом Линьковым, бывшим помощником Галины Старовойтовой, раненым в ночь убийства депутата, чудом выжившим и ныне выступающим на процессе по делу об убийстве, в качестве свидетеля обвинения и потерпевшего. Интервью записано в мае месяце, когда Руслану еще не был известен приговор суда, по которому двое непосредственных исполнителей убийства, Колчин и Акишин получили сроки в 23,5 и 20 лет заключения, а четверо их соучастников были оправданы судом.
– Кто проходит в качестве обвиняемых в убийстве Галины Старовойтовой?
– Обвиняемых на скамье подсудимых было шестеро: Колчин, Лелявин, Акишин, Воронин, Краснов и Ионов. Еще двое пока не подсудимые, но обвиняемые, поскольку обвинение им уже предъявлено, и они знакомятся с материалами дела. Они, видимо, предстанут перед судом к концу лета – в начале осени. Это технические исполнители убийства.
– Значит, вина их уже доказана в суде и приговор в отношении них вряд ли будет оправдательный?
– Я не думаю, что может быть оправдательный приговор, поскольку доказательная база, которая была оглашена на суде, весьма существенна и дает основания для вынесения обвинительного приговора. Сейчас уже складывается полная картина из мозаики, которая раньше была хаотически рассыпана по материалам дела. Теперь, когда все показания уже прозвучали, все доказательства, документы и факты предъявлены, сомнений больше нет. Есть показания обвиняемого Воронина, который рассказал, что он осуществлял слежку, как эта слежка велась, кто в ней участвовал, кто давал указания, ктопокупал оружие, кто непосредственно исполнял убийство, кто стрелял, кто «вел» из аэропорта Галину Старовойтову до дома. Показания обвиняемого Ионова, который признал факт установки прослушивающих устройств и факт подвоза некоторых участников этой преступной группы к дому Галины Старовойтовой. Есть показания Краснова, который тоже признал факт участия в незаконной прослушке и в слежке за Старовойтовой. К этому добавляются показания привезенного из Бельгии Стехновского, который подтвердил факт покупки оружия, автомата Аграм-2000, и передачи этого оружия Мусину, одному из разыскиваемых участников преступной группы. Если все это еще объединить с результатами билинговых соединений (сигналы на базовую станцию от мобильного телефона человека, перемещающегося по городу) всех участников этой преступной группы вечером и в ночь на 20 ноября 1998 года, то они полностью совпадают и с перемещениями Галины Старовойтовой: как с моментом ее нахождения у родителей в Сосновой Поляне, так и с путем следования домой, на канал Грибоедова. Кроме того, эти соединения совпадают со временем до выстрелов и после выстрелов. Нет никаких сомнений, что судят именно исполнителей убийства Галины Васильевны.
– Звучала ли когда-нибудь в ходе следствия и суда хоть какая-то информация о корыстных мотивах этого преступления?
– Единственный свидетель, который говорил в суде о гипотетических корыстных мотивах преступления, был Владимир Вольфович Жириновский. Он приехал из Москвы для дачи показаний, вызванный адвокатом обвиняемых.
– А свидетелем чего был Жириновский? Он ведь не был в Петербурге ни в день убийства, ни в предыдущие или последующие дни, не летел с ней в самолете и вообще никакого отношения к делу не имел?
– Он приехал по приглашению адвокатов подсудимых, как свидетель их защиты. В день дачи показаний в суде, он побывал на кладбище, где похоронена Галина Старовойтова, осуществил на ее могиле акт вандализма, уничтожив защитную конструкцию, залез с ногами на могилу, стал распивать там водку и выкрикивать всякие малопристойные фразы в адрес покойной, обращаясь к ней на «ты».
После этого он пьяным приехал в суд и заявил, что Старовойтову убили из-за денег, что он до сих пор ее ненавидит, считает ее врагом ЛДПР номер 1. А «ребят, которые находятся за решеткой», он считает «нормальными русскими парнями», оклеветанными и незаслуженно обвиняемыми. Это его личная, ни на чем не основанная гипотеза, вызванная, скорее всего, тем, что на скамье подсудимых сидят члены его партии, люди, которые были помощниками депутата Госдумы от партии ЛДПР Глущенко. Своими показаниями в суде Жириновский только подтвердил идеологическую составляющую в совершении этого преступления.
Понятно, что сразу после убийства Галины Старовойтовой в 1998 году, его
партия ЛДПР и их депутат Глущенко (сейчас находящийся неизвестно где), как
и другие политические силы и спецслужбы, были весьма заинтересованы в том,
чтобы перевести это преступление из разряда политического в банальную уголовщину, связанную с некими мифическими, несуществующими экономическими разборками.
– Но факты, свидетельские показания, материалы следствия и суда не дают
оснований говорить о финансовой версии?
– Нет. Никаких оснований говорить об этом нет. Следствие ведется с 20 ноября 1998 года. Имеется уже три дела по убийству Галины Старовойтовой, до последнего времени их было два. Первое именовалось 55, потом из него было выделено и передано в суд дело под номером 27, с шестью обвиняемыми, и сейчас выделено следующее дело, в отношении еще двоих обвиняемых, которое тоже уже передается в суд. Ни в одном из дел нет материалов о каких-либо корыстных, финансовых мотивах преступления.
Однако сейчас вскрываются совсем другие, идеологические обстоятельства, относящиеся к убийству. Помимо заказчиков убийства Галины Васильевны, посредников-нанимателей, подобравших исполнителей преступления, и самих убийц (последних сейчас судят в Санкт-Петербурге), есть еще и такие персонажи, которых можно назвать идейными вдохновителями преступления. Киллерами являются отмороженные «братки» из компании, которая собралась вокруг газеты «Русь православная»: это обвиняемый следствием в непосредственной технической организации убийства Колчин, бывший офицер ГРУ, и все его ближайшие сподвижники, которые состояли в Христианской партии духовного возрождения России, издавали приложение к газете «Русь православная» под названием «Русский православный патриот».
– То есть убийцы – это не просто киллеры, нанятые заказчиками и посредниками технические сотрудники, исполняющие заказ за деньги, а люди, идейно мотивированные?
– Без сомнения. У них есть духовные, идейные отцы, которые идеологически обосновали киллерам необходимость совершения этого преступления.
– Откуда ты знаешь, что они идейно обосновали необходимость убийства Галины Васильевны?
– Это несложно понять из материалов, которые публиковались в газете «Русский православный патриот» – приложении к газете «Русь православная». Это можно понять и по тому, что неоднократно говорилось в общем офисе Колчина и депутата от ЛДПР Глущенко. Об этих событиях и беседах говорил в суде обвиняемый Воронин. Имя Галины Старовойтовой неоднократно упоминалось в их офисе в связи с тем, что она, якобы, являлась руководителем жидомасонского заговора против русского народа и России, она уничтожила великую державу, и что она должна понести за это наказание.
В этом офисе на богослужениях, которые проводились ежедневно, в обязательном порядке, для всех сотрудников офиса, по два раза в день служил некий человек, который был представлен, как откомандированный от Русской православной церкви. Его называли отец Роман, сейчас его никто не может найти. Он отсидел в свое время срок за убийство и после этого представлялся православным священником. Я видел его фото с гитарой, все руки в тюремных татуировках. В некоторых его проповедях, звучавших в офисе Глущенко-Колчина, свидетели неоднократно слышали пожелания скорой погибели «от руки народных мстителей», «врагам русского народа», и благословения на подобные «ратные подвиги». Как следует из материалов заслушанного дела, привел этого отца Романа в офис Колчина-Глущенко (офис, именуемый его сотрудниками «казачьим братством») главный редактор газеты «Русь православная», публикатор антисемитского «письма пятисот» и многих других подобных материалов, Константин Юрьевич Душенов. Он бывший пресс-секретарь покойного петербургского митрополита Иоанна. Во времена митрополита Иоанна, Душенов фактически был вторым лицом в петербургской епархии, а на второе лицо были завязаны очень многие, в том числе и экономические вопросы. Не секрет, что РПЦ является собственником огромного количества движимого и недвижимого имущества. Видимо, здесь произошла смычка отдельных представителей РПЦ с местным криминалитетом, когда часть собственности была отдана в траст, в управление криминальным силам, той же тамбовской преступной группировке.
– Константин Душенов был на процессе?
– Да, он выступал в суде. Он там сообщил, что был и остается другом обвиняемого Колчина, которого Душенов поименовал «истинным православным патриотом России». Душенов так же уверял суд, что сам он в момент убийства находился в Москве, в Госдуме, где, якобы, искал компромат на Галину Старовойтову для того, чтобы его опубликовать, но потом ничего не стал публиковать, так как Галину Васильевну убили. То есть, из его же собственных признаний видна его глубокая ненависть к Галине Васильевне. С другой стороны, в суде господин Душенов лжесвидетельствовал, пытаясь создать алиби главному обвиняемому, бывшему офицеру ГРУ, Юрию Колчину. В материалах дела существуют билинги соединений мобильных телефонов. Душенов стал утверждать, что вечером 20 ноября 1998 года, он, якобы, звонил Колчину из Государственной думы на мобильный телефон последнего, который снял, «некий другой человек». На вопрос, а где же Юра Колчин, этот «другой человек», якобы, сказал, что Колчин, мол, празднует дома новоселье и там все его друзья, нужно звонить туда на домашний номер. После выступления Душенова в суде доказательно выяснилось, что у Колчина на тот момент вообще не было домашнего телефона, а новоселье он праздновал совсем в другой день. Свидетеля защиты Душенова спросили, с какого и на какой номер телефона он звонил Колчину 20 ноября 1998 года. Душенов назвал некий номер мобильного, но оказалось, что телефон с таким номером появился только в 2000-м году, а до этого не был активирован. То есть налицо очевидное лжесвительство, попытка обелить убийц. Не исключено, что таким образом Душенов исполняет какие-то свои обязательства перед своим соратником Колчиным.
– Газета Душенова имеет официальное отношение к РПЦ или она частная? Сам он занимает какой-либо пост в епархии?
– Это частная газета, ее финансируют, как сейчас принято говорить, авторитетные круги бизнеса Северо-Запада. Никаких постов он не занимает, сейчас является частным лицом.
– Что за история с угрозами тебе? В чем причина угроз – в твоих показаниях на суде по делу об убийстве Галины Старовойтовой? В чем выражались эти угрозы?
– Возможно, здесь целый комплекс причин: и процесс по убийству Галины Старовойтовой, его основные обвиняемые, и ненависть тех, кто в экстремистских газетах и на сайтах публикует смертные приговоры Галине Старовойтовой, Николаю Гиренко, мне и другим людям. Тут трудно разделить фигурантов, часто это одни и те же лица, или их друзья и единомышленники, те, кто сидят и пишут в разнообразных форумах, на сайтах и в редакциях экстремистских газет. Я неоднократно обращался в прокуратуру СПб с требованием пресекать разжигание межнациональной розни, добиваясь применения 282 статьи УК (которая устанавливает ответственность за возбуждение межнациональной розни), по поводу экстремистских публикаций в специфической газете Душенова, пышно названной «Русь православная». В этой газете открыто печатаются призывы к расправе с инакомыслящими, инаковерующими и инаковыглядящими. Я проанализировал все номера газеты «Русь православная» за два года, за 2003-й и 2004-й, по результатам и передал в прокуратуру ряд документов, в которых по пунктам указал конкретные факты публикаций, разжигающих межнациональную рознь.
В прошлом году мне удалось добиться возбуждения уголовного дела по 282 статье против погромных публикаций в газете «Наше отечество», но дело заглохло по причине кончины главного ее редактора, Евгения Щекачихина. После чего в национал-патриотических СМИ появились статьи, что «умученный жидами патриот пал от травли жидомасона Руслана Линькова». На сайтах экстремистских изданий и на форуме сайта Росбалт, под интервью со мной, в котором я рассказывал, какие меры применяются по противодействию экстремизму, появился ряд комментариев, в одном из которых говорилось, что Линьков в списках приговоренных к смертной казни под номером один, приговор вынесен некоей «партией свободы». В другом комментарии говорилось, что мне уже пора встретиться с профессором-этнографом Николаем Гиренко. Николай Михайлович Гиренко был убит членами фашистских организаций, особо и не скрывающих своей причастности к его гибели.
– Расследование убийства профессора Гиренко как-то продвигается?
– Нет. Никакой новой информации по делу нет, похоже, никого там не
разыскивают, никого не обвиняют. Это дело находится в ведении МВД и прокуратуры, оперативное сопровождение дела осуществляет ФСБ.
Комментарий под моим интервью, с пожеланием моей скорой отправки на тот свет, был подписан фамилией Втулкин, это не псевдоним, а вполне реальный персонаж, который первым опубликовал в интернете смертный приговор Николаю Гиренко, всего через полтора часа после его убийства, когда сведения о преступлении еще не были широко известны. За это деяние, кстати, гражданин Втулкин не понес никакой ответственности. Еще один сайт нацистов с великодержавным названием опубликовал недавно смертный приговор мне, правда, вскоре заменив его на смертный приговор вице-премьеру Жукову.
Кстати, еще об угрозах убийства. На форуме сайта Росбалт существуе
регистрация IP-адреса каждого компьютера, с которого отправлялись сообщения, известны администрации сайта. То есть установить авторов угроз совсем несложно, а в УК РФ никто не отменял статью об ответственности за угрозу убийства. Ведь от имени неких организаций угрожают не только какому-то там Линькову, а, например, государственному чиновнику, вице-премьеру Жукову. Или в зале суда родственницы обвиняемого в присутствии журналистов громко сожалеют: «Как жаль, что Линькова не добили, надо было добить». Другая родственница обвиняемого публично сказала трехлетнему ребенку, показывая на меня: «Запомни это лицо, вырастешь – отомстишь».
– За что, интересно, отомстить? За то, что его папа тебя не добил, стреляя тебе в голову?
– Наверное, за это.
– Какую стратегию выбрала защита обвиняемых?
– На суде выступал адвокат Колчина Михайлов, который постоянно задавал мне и другим участникам процесса каверзные, с его точки зрения, вопросы, о коварной и всемогущей «мировой закулисе». Он любил спрашивать, как мне платит ЦРУ, с какого года я тружусь в Моссаде, кто был связным у Старовойтовой с британской разведкой МИ-6... Человека клинит не по-детски. Суд постоянно снимал его вопросы, возможно за легкую степень их безумия.
Впрочем, об этом же говорил «свидетель» Жириновский: он уверял суд, что США с помощью Старовойтовой готовили агрессию против России и т.д. Обвиняемые задавали ему много наводящих вопросов в том же русле, видимо, желая продемонстрировать похвальность своего участия в убийстве. В конце допроса Жириновского нам с Ольгой Васильевной, сестрой Галины Старовойтовой, предоставили возможность задать ему вопросы. Но мы от этой сомнительной чести отказались, единственный вопрос задал ему наш адвокат: «Не пила ли Старовойтова кровь христианских младенцев?» На что Жириновский стал охотно расписывать, что пила.
Защита обвиняемых отстаивала версию, что никто из этих шестерых «честных, духовных, нравственных, религиозных и т.д. людей», никогда, никаким боком не мог совершить такого злодеяния и не имел отношения к преступлению. Но все доказательства, улики и факты свидетельствуют об обратном. Однако недавно, их адвокат Михайлов заявил, что следствию надо немедленно задержать подозреваемого Мусина, это он убийца, мол, он знает и истинные мотивы, и заказчика, он все расскажет, только вы его найдите и посадите на скамью подсудимых. Так и хотелось ответить: ребята, вы там между собой разберитесь, он же из вашего сплоченного коллектива, из «братства». Если вы признаете тот факт, что Мусин является организатором и исполнителем убийства, знает его заказчиков, так это только подтверждает виновность остальных участников бригады, где Колчин был старшим, Мусин – его подчиненным, а все остальные четко исполняли указания Колчина и Мусина. Я не могу объяснить столь низкий уровень адвокатов обвиняемых, но прокурорам впору выписывать им премии и награды за содействие следствию в изобличении преступников. Впрочем, наблюдатели считают, что беглого Мусина, видимо, недавно убили, поэтому его имя активно стали называть адвокаты обвиняемых взваливая на него всю ответственность.
– Многих интересуют материалы о заказчиках преступления и о беглом депутате-жириновце Глущенко. Его вообще ищут?
– Информации, ищут ли Глущенко, или, наоборот, создают ему все условия для свободного перемещения по территории стран СНГ и других государств, для нормальной жизни его в Испании, я не имею. Как мне кажется, скорее, его не ищут.
– Неужели следствие не заинтересовано выйти на заказчика убийства?
– Я предполагаю, что разыскиваемый Глущенко просто шантажирует в Москве кого-то из своих знакомых высокопоставленных чиновников. Возможно, он угрожает им тем, что если следствие будет всерьез заниматься его розыском, выдачей, арестом и осуждением в качестве посредника между заказчиком и убийцами (а скорее всего, он именно посредник, которому сверху спустили этот заказ, и он его разместил в своей собственной бригаде), то экс-депутат Глущенко назовет те или иные высокие имена и фамилии. Все это может осложнить дальнейшее расследование, или вовсе его остановить. Как останавливается, например, следствие в расследовании деятельности тех лиц, которые были идейными вдохновителями технических исполнителей.
– И много подозреваемых в участии в убийстве Галины Старовойтовой еще находятся в бегах?
– В бегах посредник между заказчиками и бандитами-киллерами экс-депутат от ЛДПР Глущенко, еще скрывается Мусин – технический организатор преступления, Федосов – предполагаемый второй стрелок, который был одет в женский парик и плащ, Богданов, подвозивший преступников к месту убийства и потом участвовавший вместе с убийцами в совместной попойке и в уничтожении улик в квартире на Канонерской улице, где у них была база.
На последнем заседании в репликах сторон выступал обвиняемый Лелявин. Он сказал такие слова: «Я чувствую, что обвиняемый Воронин (который сотрудничал со следствием, не совершал особо тяжких действий и активно давал показания) скоро выйдет на свободу. В связи с этим хочу ему пожелать крепкого здоровья и долгих лет, то есть, извините, дней жизни». Я спросил Лелявина: «Это нужно воспринимать, как угрозу Воронину?» «Можете понимать и так» – ответил подсудимый. Все это прозвучало прямо в зале суда, во время заседания. Посмотрим, что будет дальше.
3 мая 2005 года, Париж