"Народ мой" №18 (358) 29.09.2005
Уход из Газы: кто же выиграл? Итак, израильтяне покинули сектор Газа; вслед за поселенцами ушли и войска. Ликующие толпы палестинцев ворвались, наконец, на те участки территории сектора, на которые они могли лишь смотреть издали в течение тридцати восьми лет.
В бесчисленных комментариях мировых СМИ можно выделить три основных точки зрения. Первая, широко распространенная в Израиле и в России: это капитуляция, имеющая катастрофические последствия для еврейского государства («израильский Хасавюрт», как выразился один наш эксперт). Вторая, преобладающая во многих арабских странах, не говоря уже о палестинском обществе: это хитрый обманный ход Шарона, жертвующего меньшей частью оккупированных в 1967 г. палестинских земель с тем, чтобы еще прочнее – и уже окончательно – закрепить израильское господство на большей части этих земель, т.е. на Западном Берегу. И третья, наиболее популярная в западном мире: это разумный шаг в правильном направлении, открывающий путь к реализации плана «дорожной карты» при условии, что за ним последуют и другие шаги.
Каждая из этих позиций опирается на достаточно убедительные аргументы. Разберем их, начиная с «катастрофической» версии. Во-первых, палестинцы расценили уход Израиля из Газы как результат операций их экстремистских организаций, в первую очередь ХАМАС, и, следовательно, убеждены, что только силовым путем можно будет добиться освобождения остальных оккупированных территорий. Лозунг «Сегодня Газа, завтра Западный Берег и Иерусалим» беспрерывно повторяют не только боевики из ХАМАС и «Исламского джихада», но и официальные руководители Палестинской автономии. Во-вторых, в предоставленной своей судьбе Газе к власти придут злейшие враги Израиля – террористы из ХАМАС. В-третьих, не кто иной, как Кондолиза Райс, поздравив Шарона с успешным завершением операции «размежевания» в Газе, тут же добавила, что США ожидают продолжения шагов в том же направлении, а это означает, в соответствии с «дорожной картой», передачу палестинцам также и остальных захваченных в 1967 г. территорий (Западный Берег и Восточный Иерусалим).
Значит, на Америку рассчитывать нечего, и в итоге получится одно из двух: либо Шарон под давлением как палестинцев, так и – что гораздо важнее – Соединенных Штатов, вынужден будет пойти на дальнейшие уступки, на ликвидацию почти всех еврейских поселений на Западном Берегу и на возвращение палестинцам восточной части Иерусалима, либо он скажет: «Нет, уход из Газы – это мой предел, больше ничего не отдадим, кроме нескольких отдаленных поселений», но в таком случае палестинские террористы вне всякого сомнения возобновят акции смертников, вновь вспыхнет кровавая интифада, и выяснится, что Израиль ничего не приобрел, уйдя из Газы, а напротив, дал палестинцам новый стимул для продолжения вооруженной борьбы.
В качестве контраргументов можно выдвинуть следующие соображения: разумеется, уход израильтян из Газы придал новые силы палестинским боевикам, вдохнул в них надежду, но никаких качественных изменений в их идеологии и стратегии не произошло. Хамасовцы и джихадовцы никогда не скрывали ни своей цели – добиться ликвидации еврейского государства, ни избранных ими методов борьбы – акций смертников-шахидов. Это было и до решения Шарона уйти из Газы, это было бы и в том случае, если бы еврейские поселения там остались, это будет и завтра, как только экстремисты закончат паузу, взятую ими вовсе не в связи с проблемой Газы, а ввиду новой внутриполитической ситуации в Палестинской автономии, возникшей после смерти Арафата и открывшей перед ними перспективу пробиться к руководству.
И придут ли эти люди к власти в Газе или нет – это зависит от общей ситуации в Палестине, от исхода борьбы между ними и правящей группировкой Махмуда Аббаса, в частности на предстоящих парламентских выборах; Газу нельзя рассматривать как некую самодовлеющую территорию. Что же касается американского давления на Шарона, то оно имеет свои пределы.
Реальное давление могло бы заключаться в прекращении помощи, но трудно себе представить, чтобы правящая в США Республиканская партия, которой предстоит в будущем году идти на промежуточные выборы в конгресс, причем в условиях резкого падения рейтинга Буша, рискнет восстановить против себя сторонников Израиля – не только и не столько еврейского лобби, сколько десятков миллионов так называемых христианских правых, ставших мощной политической силой в Америке. Именно они обеспечили победу Бушу на прошлогодних выборах, и с их точки зрения долг христиан – поддержка евреев, «людей Ветхого Завета».
Наконец, зная Шарона, можно с уверенностью сказать, что этот человек с железной волей, всегда бывший безоговорочным приверженцем идеи сохранения за евреями Иудеи и Самарии (так называют в Израиле Западный Берег), согласится войти в историю как капитулянт, своими руками отдавший арабам священную землю предков, в том числе Храмовую Гору в Иерусалиме, ликвидировавший все еврейские поселения на Западном Берегу. Да если бы он и решился на такой шаг, он потерпел бы фиаско. Помня то возмущение, которое охватило почти половину израильского населения при «размежевании» в Газе, можно себе представить, что произошло бы, если бы было решено демонтировать поселения на Западном Берегу – ведь там, в отличие от Газы, находятся иудейские святыни; достаточно упомянуть Хеврон с могилами патриархов Авраама, Исаака и Иакова. А ведь удельный вес и политическая роль религиозных евреев в Израиле за последние годы неуклонно увеличиваются. И если даже Шарон утратит свой пост, его, вероятнее всего, сменит Нетаньяху, лидер ничуть не менее «ястребиного» типа.
Аргументы сторонников «обманного» варианта выглядят более убедительными в том смысле, что Шарон и в самом деле намерен, отдав небольшую, ненужную, нищую, всегда готовую взорваться бунтом территорию, сохранить за Израилем десятки поселений на земле, которую религиозная община считает частью страны, завещанной евреям Б-гом. Шарон и большинство других израильских лидеров даже под чрезвычайно мощным давлением будут до последнего сопротивляться буквальному выполнению резолюции 242 Совета Безопасности от 1967 г., на которой базируется и «дорожная карта» и которая требует точного возвращения к границам, существовавшим до «шестидневной войны».
Израильское правительство полагает, что, отдав Газу, оно сделало прекрасный пиаровский жест навстречу как арабскому миру, так и мировой общественности, доказало свое искреннее намерение согласиться с созданием палестинского государства и может теперь почивать на лаврах, отфутболив мяч властям автономии, которые должны выполнить свою часть контракта, т.е. покончить с терроризмом, разоружить ХАМАС и т.д.
Израильтяне понимают, что у Махмуда Аббаса вряд ли найдется достаточно сил и политической воли, чтобы покончить со своими радикалами, но даже если бы, паче чаяния, он сумел совершить такой подвиг, максимум, на что могли бы согласиться израильские лидеры – это демонтировать часть поселений на Западном Берегу и предоставить властям будущего палестинского государства резиденцию в пригороде Иерусалима, чтобы те могли объявить этот кусочек земли своей столицей. Ясно, что это не устроит не только палестинских радикалов, но и весь палестинский политический класс, и в этом смысле правы те арабы, которые считают план Шарона не чем иным, как подменой всеобъемлющего урегулирования частичными уступками. Их ошибка, однако, в том, что они недооценивают собственный демографический потенциал, в
отношении которого Арафат давно сказал: «Главное оружие палестинцев – это чрево арабской женщины». В текущем году общее число еврейского населения на земле «исторической Палестины» – между Среди земным морем и рекой Иордан, т.е. в самом Израиле и на оккупированных территориях, впервые опустилось ниже отметки в 50%. Иными словами, арабов в Палестине уже больше, чем евреев, и этот дисбаланс будет только увеличиваться вследствие гораздо более высокой рождаемости у арабов, даже если в Израиль не вернется ни один беженец из тех двух с половиной миллионов, которые зарегистрированы в беженских лагерях, финансируемых ООН. А рассчитывать на новую волну еврейской иммиграции не приходится: в прошлом году в Израиль въехала всего 21 тысяча человек, это меньше, чем когда бы то ни было.
Поэтому, какую бы ловкую игру ни вел Шарон, бросая арабам маленькую кость с тем, чтобы удержать большую, это лишь его временный успех. Нельзя вечно жить в условиях вражды с постоянно растущим населением, желающим собственного суверенного государства без всяких анклавов и островков оккупации. И поэтому ошибаются те арабы, которые опасаются, что их опять надули и на этом все кончится – мол, как была оккупация, так и будет, и никакое палестинское государство так и не возникнет. И, наконец, третья, оптимистическая версия, столь милая сердцу западных политиков. Да, теоретически первый за многие десятилетия полный и – официально – окончательный уход Израиля с одной из оккупированных палестинских земель может быть расценен как шаг к урегулированию конфликта на базе требований ООН, мировой общественности и арабского народа Палестины.
Но на практике все выглядит иначе. Даже если предположить, что Махмуд Аббас сумеет каким-то образом справиться со «своими» радикалами и экстремистами и будет полностью контролировать ситуацию в Палестинской автономии, террор прекратится, евреи и арабы вздохнут с облегчением – это будет означать лишь возможность возобновления заглохшего мирного переговорного процесса, в центре которого моментально окажутся те же «проклятые вопросы», которые пять лет тому назад похоронили соглашения Осло: статус Иерусалима, границы, еврейские поселения на Западном Берегу, палестинские беженцы. Нет никаких признаков того, что позиции сторон за эти годы изменились – напротив, вооруженная интифада только ожесточила и тех и других, намного усилила взаимное недоверие. И первый же – абсолютно неизбежный – тупик в переговорах станет для палестинских экстремистов предлогом к возобновлению террора. Как писала 30 августа «Интернэшенл геральд трибюн», «все, что нужно Шарону для иммунитета от международной критики – это возобновление палестинцами вооруженного сопротивления. Тогда он будет считать себя вправе дать беспощадный ответ во имя войны с террором». И порочный круг возобновится, опять начнет раскручиваться спираль насилия.
Таким образом, можно констатировать, что от «размежевания» в Газе, по большому счету, в стратегическом плане не выиграл никто. Принципиального изменения ситуации не произошло. Главные вопросы все равно придется решать, начиная с нуля.
Георгий Мирский
доктор исторических наук,
главный научный сотрудник ИМЭМО РАН
16.09.05
www.politcom.ru/2005/pvz743.phpСайт создан в системе uCoz