Скажите, кому не знакома песня «Хава нагила»? Ни одна свадьба, ни одно еврейское торжество не обходятся без этой зажигательной мелодии. Многие считают самую популярную и традиционную из всех еврейских песен народной, ибо, оторвавшись от своего создателя, она зажила самостоятельной жизнью, растеряв в круговерти времен тех, кому обязана появлением на свет. Кстати, такова судьба многих популярных произведений. Спросите сегодня, кто написал знаменитых «Коробейников», и я сомневаюсь, что вы получите вразумительный ответ. Разве только литераторы в силу своей профессиональной памяти назовут автором слов Николая Некрасова. Ну, а тот факт, что русский шлягер времен НЭПа «У самовара я и моя Маша» сочинила еврейская девушка из Варшавы Фанни Квятковская, в девичестве Гордон, вряд ли вспомнят и они. А знаменитый бард Александр Городницкий рассказывал, как едва не поплатился жизнью за то, что лишь заикнулся по поводу авторства собственной песни «На материк». И так примеров можно привести множество.
Но вернемся к предмету нашего разговора и обратимся к Краткой еврейской энциклопедии. Там указывается: «Музыкальная обработка хасидской мелодии – популярная «Хава нагила» (текст композитора) – принадлежит Аврааму-Цви Идельсону».
А как обстоит все на самом деле?
Да, действительно, мелодию песни услышал и аранжировал иерусалимский профессор Идельсон, который на только что появившиеся восковые цилиндры граммофона записывал песни и мелодии десятков самых разных еврейских групп, прибывавших в Палестину со всех концов света. Однажды перед ним появилась группа хасидов во главе с Менделем Янкеловичем. В их исполнении профессор услышал нигун – удивительную мелодию без слов, в которой была выражена, как они считали, печаль по случаю отъезда из родного местечка в Австро-Венгрии и – одновременно – радость по поводу возвращения на родину предков.
Мелодия так понравилась Идельсону, что он решил разучить ее на одном из занятий со своими 12-летними воспитанниками. Профессор наиграл им мелодию и предложил ее пропеть. Однако сделать это оказалось совсем не просто. Кто-то из подростков заметил, что наличие слов облегчило бы дело. И тогда Идельсон предложил сделать это самим ученикам, сказав, что лучший текст будут разучивать все в его школе. Самым талантливым поэтом оказался маленький рыжий Моше Натансон – настоящий мальчик Мотл, выбравший в качестве текстовой основы строку из «Псалмов Давида»: «Зэ hа-йом оса Адонай; нагила в’нисмэха бо» (118:24).
Может быть, его слова были не самыми лучшими, а доставшаяся ему пальма первенства не совсем справедливой, но факт остается фактом. Вероятней всего, это произошло из-за того, что Моше, обладавший исключительно чистым юношеским альтом, с восьми лет пел в местной синагоге, наполняя сердца родителей гордостью за свое чадо, и считался своего рода знаменитостью. Кроме того, этот 12-летний мальчишка был иерусалимцем в третьем поколении, ибо его дедушка и бабушка совершили алию из Литвы еще в прошлом веке. Дома у них, в отличие от многих других семей общины, говорили не на мамэ-лошн, а только на иврите, много читали и были истинными патриотами еврейской родины. Таким образом, песня приобрела новую жизнь. В 1912 году она была включена в изданный для школьников специальный двухтомник «Сефер ха-ширим», куда вошло множество песен, более сотни которых принадлежало перу самого Авраама-Цви Идельсона. Неудивительно, что это издание давно стало библиографической редкостью. Но один из томов – как раз тот, в который попала «Хава нагила», удалось разыскать в библиотеке Торонто другу моего отца доктору А. Розенталю. У него появилось желание собрать сведения о профессоре Идельсоне. И вот что удалось выяснить.
Авраам-Цви Идельсон родился в 1882 году в Курляндской губернии. Получил неплохое начальное образование. Потом учился в консерваториях Кенигсберга, Берлина, Лейпцига. В 1905 году поселился в Иерусалиме, где пять лет спустя основал Институт еврейской музыки и детскую музыкальную школу. Этот удивительно одаренный человек был композитором, кантором, из-под пера которого вышло немало трудов по истории еврейской музыкальной культуры, в основе которой лежали народные мелодии, ритуальные песнопения, молитвенные напевы.
А как сложилась судьба автора слов Моше Натансона? «Хава нагила» была, быть может, единственной сентиментальной деталью бурной жизни молодого музыканта. В то время кого только не было на земле будущей Палестины! Моше оказался в турецкой армии, но служить не стал, а записался на четырехнедельные курсы скрипачей и так преуспел на них, что его направили в военный оркестр, который должен был приветствовать Энвера-пашу, главнокомандующего турецкими войсками, в ходе инспектирования им своей армии в Дамаске.
Но служба есть служба, а какой солдат из еврейского скрипача? Натансон дважды пытался дезертировать из армии, но неудачно. В первый раз он был арестован и приговорен к 25 ударам плеткой. От экзекуции его спасла репутация «певчей птицы». А во второй раз Моше пожалели австралийские солдаты, освободившие его из заключения.
Решив больше не рисковать судьбой, Натансон в 1922 году покинул родные края и уехал в Канаду, где поступил в университет Макгилла в Монреале на юридический факультет. Вполне возможно, что он стал бы неплохим адвокатом, если бы не случайная встреча, перевернувшая его жизнь. Однажды в гостях у друзей юноша познакомился с оперным певцом Донкиным. Когда по просьбе хозяев Моше, аккомпанируя себе на рояле, исполнил несколько песен, артист пришел в восторг и, потрясенный голосом юноши, посоветовал, пока не поздно, оставить юриспруденцию и всерьез заняться пением.
Следуя этому совету, Натансон спустя два года перебрался в Нью-Йорк, где окончил музыкальную школу, изучал канторское пение, стал кантором, и на протяжении 46 лет пел в синагоге и учил вокалу таких же мальчишек, каким был когда-то сам.
Одним из мальчишек, которого учил Натансон, был Шелдон Файнберг. Впервые они встретились в 30-х годах, когда Файнберг приехал на лето в еврейский лагерь под Нью-Йорком, а музыкальным директором лагеря был Натансон. Именно под влиянием своего учителя Файнберг стал сионистом. Он стал петь в переходах нью-йоркской подземки, собирая деньги для «Еврейского национального фонда», чтобы приобрести как можно больше земли в Палестине.
Учитель и ученик продолжили дружбу, вместе посещали различные семинары по изучению Торы, и именно тогда Фейнберг и его одноклассники узнали, что популярную во всем мире и любимую многими «Хаву нагилу» написал их учитель Моше Натансон.
Шелдон Файнберг, как человек, наиболее близкий Натансону, решил написать о нем книгу, и сделал это талантливо и интересно, за что был удостоен личной похвалы главного героя книги. Биографическая книга Файнберга о Натансоне называлась «Песня без слов». Впоследствии, уже после смерти учителя, Шелдон Файнберг расширил эту историю, написав книгу «Хава нагила» – самая знаменитая в мире песня радости», в которую полностью вошли и полная биография Натанзона, и собранный автором материал об этом произведении. Из монографии можно узнать и о том, как «Хава нагила», выйдя из Палестины, распространилась по миру. Исполненная впервые в 1918 году иерусалимским хором, четыре года спустя она была записана на пластинку в Германии как «Традиционный хасидский напев», то есть под тем названием, под каким фигурировала во многих музыкальных сборниках. Основное же ее распространение приходится на 30-е годы, после того, как люди, покинувшие Палестину, завезли ее в Америку и Европу. И, наконец, уже в пятидесятые, знаменитая израильская певица Яффа Яркони официально подарила «Хаву нагилу» всему миру. Вот, оказывается, какова история этой хорошо знакомой нам песни, которая призывает всех:
Давайте веселиться,
Давайте петь и веселиться.
Проснитесь, братья, с веселым сердцем!
www.newswe.com