Эта замечательная история случилась по прибытии из водного похода по карельской реке Пуломе в конечную точку нашего маршрута – поселок Амбарный. Мои спутники пошли в магазин, а я остался сторожить вещи. И тут появился человек, который, собственно, вдохновил меня на этот рассказ. Он с гордым видом, зигзагами, уверенно продвигался вперед. Увидев меня, он просиял, как будто нашел у себя в огороде несметные сокровища, и поковылял ко мне. Узнав, что я не столичный, он чрезвычайно расстроился, словно найденный им клад оказался грубой подделкой. Слава Б-гу, подошли остальные члены экспедиции – они-то и были москвичами. Услышав это, он преисполнился былой радости, начал оживленно разговаривать с нашим руководителем, к которому сразу стал обращаться «дедок», хотя тому было всего сорок.
Узнав, что мы собираемся ночевать на вокзале, Васька (так представился этот местный) издал нечто похожее на львиный рык. Как потом оказалось, этим оригинальным способом он выражал свое недовольство. Он начал орать, что не пустит нас туда, потому что там хапуги и не гоже, мол, хорошим людям, то есть нам, с ними встречаться. Хапуга, как выяснилось, это синоним слова бездарь. Хапуга отличается от куркуля, то есть богача, по местной терминологии, тем, что не имеет лодочного мотора. У Василия же лодочный мотор был, и, следовательно, он являлся богачом. Он долго доказывал этот факт «дедку», божась, что я видел, как он возвращался на своем катере с рыбалки. Каждый раз мне приходилось подтверждать это. Наконец, убедившись, что ему верят, он успокоился и стал думать, пустить ли нас к себе переночевать. Все его мозговые потуги сопровождались такими гримасами, что я даже не смогу их описать. В результате, решив, что мы таки можем пойти к нему, Вася стал снова доказывать, что он куркуль, что у него есть мотор и что в его доме мы будем в безопасности.
Как только мы пришли к нему, он сразу же отправил «шнурков», то есть меня и моего длинноволосого друга Илью, на сбор клубники для «дедков». Когда мы уселись за стол есть ягоды, раздался дикий возглас удивления: Василий вдруг понял, что Илья – парень!
– А я-то думаю!.. Как три мужика такую девку молодую подцепили!
В дальнейшем он все время с восторгом называл Илью Киркоровым. Складывалось впечатление, что он вот-вот возьмет у него автограф.
Так за чрезвычайно захватывающими разговорами прошло часа три. Потом мы обменялись адресами. Васька приговаривал, что так вот друзей и ищут. Затем он предложил выпить чистого медицинского спиртику за дружбу. Узнав, что мы непьющие, он начал причитать:
– Вот я попал! А ведь хорошими людьми казались!
Слава Б-гу, скоро мы восстановились в его глазах в том же статусе и продолжили беседу с нашим корешем. Василий рассказал, что был у него друг – москвич, да вот пришло письмо о его смерти, но Вася этому не верит. Этот его приятель был евреем и, как выразился наш куркуль, целыми днями сидел за какими-то закорючками и колдовал над ними. Так вот, по мнению Васи, этот человек не умер, просто он работает в спецслужбе и не может с ним общаться. Конечно, где ж ему еще работать, раз он над странными книгами целые дни проводит? Это у него прикрытие такое! Ну и тем более такой человек умереть не может. Не гоже нам, евреям, то есть спецагентам, на небо возноситься, у нас еще и на земле спецработы хватает.
Таким вот образом я от местного куркуля узнал, что я и все мои друзья – это спецслужба. Самое смешное, что сам Василий тоже из наших агентов, только он находится под таким прикрытием водки, что сам этого уже и не понимает. А зовут его тем не менее – Вишневский Василий Леонидович. А отец его – Вишневский Леонид Иосифович! Наши агенты повсюду!