"Народ мой" №20 (360) 31.10.2005
Святое чувство локтя Недавно исполнилось двенадцать лет, как я в Америке. Конечно, дата не Б-г весть какая, но на досуге я задумался: какая принципиальная разница между той страной, откуда мы уехали, и той, куда приехали? И пришел к неожиданному выводу: та была страной общественного транспорта, а эта, в основном, личного. Именно транспорт сыграл глобальное значение в истории той удивительной страны, потому что, как неопровержимо доказали классики марксизма, бытие определяет сознание.
Вспомните, что мы делали по утрам. Торопясь на дорогую нашему сердцу работу, мы брали штурмом общественный транспорт, распихивая локтями орды жаждущих ехать вместе с нами или вместо нас. Не отсюда ли появилось чудесное выражение: «чувство локтя»?
А что мы при этом думали? Мы думали, что каждый из участников той героической транспортной битвы – конечно же, твой друг, товарищ и брат. И мы обращались к нему по-братски ласково, на «ты»: «Эй, ты, козел, куда прешь!?»
А о чем думает американец, садясь в свой форд или в тойоту? Да никаких мыслей о друзьях-товарищах у него нет и в помине. Он думает исключительно о себе, о своем личном благе и о своем собственном автомобиле. Спрашивается, какое у него может быть чувство локтя?
Идем дальше. Вот вы, наконец, внедрились в нужный автобус (или трамвай), вас давят со всех сторон, как виноград, из которого хотят сделать вино, но вы, конечно, не поддаетесь и отчаянно пытаетесь хотя бы сохранить свои хрупкие косточки. О чем вы думаете в это время? Разумеется, об общественном благе. Потому что вы бережете себя для того, чтобы отдаться любимой работе, поскольку общество без вашего колоссального вклада в дело строительства светлого будущего безусловно погибнет.
Ну, а о чем думает тот же американец, двигаясь на своем индивидуальном бьюике или додже по всяческим хайвеям? Он думает только об одном: как бы не застрять в дорожной пробке и таким образом не потерять время и деньги. Стало быть, он думает исключительно о своем, личном. Только и всего.
Да, уважаемые друзья, общественно-коммунальный транспорт сыграл в нашей с вами истории огромную морально-воспитательную роль. Он выковал наше с вами сознание. Благодаря ему мы стали печься об общественном благе. Благодаря ему мы познали силу общественного воздействия на каждого отдельно взятого индивидуума. Что такое человек? Как сказал поэт, единица – ноль. А в массе – это сила, которая может так сдавить...
Впрочем, речь не только о транспорте. Транспорт – лишь малая толика того, что называлось замечательным словом «коммунальный». Ну, разве мы можем забыть коммунальные квартиры, которые мы любовно называли коммуналками? Чудесные «вороньи слободки», где никто не ощущал своего одиночества, даже если очень этого хотел. Общий туалет и общая кухня связывали нас больше, чем самые тесные родственные узы.
А ведь американцы до сих пор не могут понять, что такое коммуналка. Им недоступно чувство близости двух керосинок, стоящих на соседних кухонных столах. Они не в состоянии уразуметь, почему в одной и той же квартире могут жить абсолютно чужие люди. Когда мы рассказали одной коренной американке о чудной многокомнатной квартире, где мы когда-то жили большой дружной семьей, она удивленно спросила:
– И это всё были ваши близкие родственники?
– Нет, конечно. Скорее дальние знакомые.
– Но ведь это разврат! – воскликнула она в ужасе.
У них это не укладывается в голове. Зато у нас великолепно все укладывалось. И в голове, и в комнатах, где мы ютились, и в коридорах, где стояли сундуки наших соседей, а на стенах висели велосипеды. Потому что мы были людьми с коммунальным сознанием. И если кто-то из соседей плюнул в вашу кастрюлю с супом или не потушил лампочку в общем туалете, вы безошибочно вычисляли, кто виноват, и устраивали ему веселую жизнь.
Недаром наш бывший великий вождь, однажды взглянув окрест, сказал, что жить стало лучше, жить стало веселее. И верно, жизнь была у нас веселой и наполненной до краев. Мы знали, что всё в нашей стране делается для человека и во имя человека. И мы отлично знали его имя. Хотя нет, не одного человека, а изрядного количества ему подобных. Мы несли во время демонстраций их портреты, мы учили в школе их биографии и, конечно же, хорошо знали их лица. Я бы не сказал, что эти лица отражали глубину мысли или хотя бы способность мыслить, но разве их подбирали по способностям? Они подбирали себя сами, и мы не были допущены к этой замысловатой процедуре.
Вообще, они играли в одни игры, а мы – в другие. У них было все свое: свои магазины, свои забавы и даже свои мясокомбинаты, где делалась спецколбаса, недоступная для наших с вами зубов. Они летали за границу на спецсамолетах и отдыхали в спецсанаториях. Ездили в спецмашинах, жили в спецдомах с улучшенной планировкой и ели свою спецеду, которая нам могла только присниться.
Свое было и у нас: коммуналки и очереди, когда мы чувствовали не только локти друг друга, но также животы и спины. Иногда нам для разнообразия давали профсоюзную путевку со скидкой. И у нас была масса поводов для радости. К примеру, мы радовались, когда доставали что-нибудь дефицитное. Какие-нибудь импортные штаны или меховую шапку из ондатры. А если у нас была знакомая продавщица в соседнем магазине или блат в театральной кассе, то это вообще было верхом блаженства.
И еще мы пели вдохновляющую песню: «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек». И это была чистая правда, поскольку в страны, где вольно дышит человек, нас, как правило, не пускали. А чтобы мы спали спокойно, не боясь заграничных агрессоров, которые только и норовили нас заграбастать, для нас построили железный занавес. И за ним нам разрешили дружно бороться за мир во всем мире. Если же кто-либо из нас чего-то недопонимал и задавал детские вопросы, его отправляли учиться уму-разуму. Для учебы были приготовлены специальные наглядные пособия в виде колючей проволоки, деревянных нар и сторожевых вышек.
Вероятно, правильно рассуждал Моисей, который водил наших предков по пустыне сорок лет, чтобы они напрочь забыли о том, что прежде были рабами. А сколько нам нужно прожить в Америке, чтобы всё это забыть?
Юрий Борин
www.newswe.comСайт создан в системе uCoz