Возвращался я недавно с рыбалки. А надо сказать, что, руководствуясь не известно чем, железнодорожники ввели в действие зимнее расписание, и, следовательно, количество электричек сократилось в полтора раза, поэтому оставшиеся в живых были переполнены. Такого количества людей в одном вагоне я еще никогда не видел! Уехать из Лосево было практически невозможно, чудом удалось втиснуться в тамбур.
Около Петяярви из салона вышел покурить подвыпивший субъект. Завидев меня, он произнес: «Шалом всем рыболовам!» От удивления я совершенно забыл русский язык и подумал, что, наверное, ослышался. Но, зазвучавшая в его исполнении «Хава Нагила» вернула меня к тамбурной действительности. Я поприветствовал мужика на «родном» языке. Сеня (так его звали) тоже ездил на рыбалку, а на обратном пути решил отметить наступающий Новый год. Я не стал его спрашивать, откуда он знает о Рош ха-Шана.
Тем временем в тамбур набилось столько народу, что трудно было дышать, не то что говорить. Но только не Семену! Он беззаботно напевал знакомые мне еврейские песенки, шутил и даже пытался пританцовывать – в общем, поднимал настроение всей нашей стихийной «тамбурной тусе».
Заговорившись со мной, Сеня проморгал свое место. Заметил он это только тогда, когда решил снова выпить пивка за «всю нашу великую нацию». Обнаружив, что путь к этому общенациональному напитку преградило человек тридцать пассажиров, он ничтоже сумняшеся выдал: «Люди добрые! Помогите еврею средних лет, передайте пакетик с пивком!» «Люди добрые», отреагировав с пониманием на эту просьбу, стали передавать из рук в руки объемистый куль с заветными бутылками.
Распивать все это богатство ему помогала вся тусовка. Когда коллективными силами было прикончено все пиво, Семен захотел покурить. Как интеллигентный человек, он осведомился, никому ли он не помешает. Получив нежелательный для себя ответ, он направился в межвагонное пространство и невольно провел там все оставшееся время пути до Девяткино, так как в тамбур ему было уже не попасть.
Без нашего заводилы тусовка сникла и стало скучно. Я сразу же почувствовал, что больше не могу находиться в такой давке. Время пошло очень медленно. Когда электричка наконец доползла до Питера, и Сеня вышел из своего невольного заточения, он заметно протрезвел, но все равно был еще слишком весел. Распрощались мы с ним как настоящие «дружбаны», с горячими объятьями и пожеланиями хорошего Нового года.