"Народ мой" №24 (364) 29.12.2005

От подполья - к общине


    Еврейская жизнь Ленинграда 1980-х годов

    Фотовыставка под таким названием открылась в середине декабря в Еврейском общинном центре Санкт-Петербурга (ул. Рубинштейна, 3). Представленные на ней работы трех авторов - Юрия Алейникова, Леонида Злачевского и Александра Френкеля - снимались в нашем городе лишь полтора-два десятилетия тому назад, но сегодняшнему зрителю уже трудно в это поверить - слишком многое изменилось в жизни страны, города, еврейской общины Петербурга. Некоторые из этих фотографий появлялись в свое время на страницах газеты "Ами", большинство же впервые становятся достоянием публики. Сегодня мы публикуем несколько работ с этой необычной экспозиции, а также статью из сопроводительного буклета к ней.

А. Френкель. Из серии "Квартирный пуримшпиль". 1987
Ю. Алейников. Из серии "Квартирный пуримшпиль". 1982
    1980-е - в российской истории период, фотографическим языком говоря, особоконтрастный. Из глубин брежневского застоя всего за несколько лет страна перенеслась в демократический водоворот перестройки. Столь же контрастным был этот период, разумеется, и в истории еврейской общины города на Неве. Расцвет государственного антисемитизма, преследования "отказников", аресты еврейских активистов, запрет на все проявления национальной культуры, особенно тотальный именно в Ленинграде, - мрачные черты первой половины десятилетия. В 1985-1986 годах (уже при Горбачеве!) несколько ленинградцев получили тюремные сроки за преподавание иврита и организацию лекций по еврейской истории. А в 1989-м - первое официально зарегистрированное еврейское культурное общество, концерты еврейской песни в городских концертных залах, воскресные школы для еврейских детей… Где он, водораздел этих двух столь разных эпох в истории страны и в истории общины?

    У автора этих строк есть дата, которую он - для себя - считает переломной: Пурим 1987-го. Квартирный пуримшпиль в том году (фотографии с него представлены на выставке) был, как всегда, злободневным - пародировался главный пропагандистский рупор советского ТВ - программа "Время", как бы перенесенная в древнюю Персию… Проводилось действо в доме "узника Сиона" Владимира Лифшица, находившегося в лагере, на Камчатке. Дело мужа продолжала его жена, Анна. В суматохе переполненной квартиры фотограф потерял футляр от своей камеры и на следующий день вернулся за ним. Дверь открыла 12-летняя дочь Лифшица Маша. И в этот момент в глубине квартиры раздался длинный (междугородный!) телефонный звонок. "Подождите", - сказала девочка и побежала снимать трубку. Через мгновение раздался ее пронзительный, до сих пор звучащий в памяти крик: "Папа! Мы верили, что тебя выпустят!"

    …Вскоре после того дня многое в жизни начало стремительно меняться. Партийно-гэбэшный монолит явно дал трещину. Возвращались из лагерей "узники Сиона". Стали выпускать из страны "отказников". Появилась возможность получать из-за границы еврейские газеты и книги. Началась борьба за легализацию еврейской общинной жизни города, занявшая почти три года…

    Фотовыставка "От подполья - к общине" не берется детально воссоздать историю тех лет, показать все ее важнейшие события, проанализировать этапы. Ее задача иная, в чем-то, возможно, даже более важная - донести до сегодняшнего зрителя образ того контрастного десятилетия, дать почувствовать, что означало быть евреем в Ленинграде 1980-х, доказать непрерывность национальной традиции, находившей свое выражение даже тогда, когда это казалось невозможным.

    Сделанные на рубеже 1970-1980-х годов фотографии Юрия Алейникова, внимательные к деталям быта и к лицам людей, открывают нам спрятанную в глубины ленинградских квартир жизнь еврейских активистов того времени - дор ха-дирот, квартирного поколения, как назвал их кто-то. Сегодня уже трудно представить, что позирующие фотографу участники пуримшпиля в смешных масках действительно рисковали тогда. Как и зрители, впрочем. Как и фотограф…

А. Френкель. Первая демонстрация отказников у Смольного. 1987
Л. Злачевский. Из серии "Исход". 1990
    Фоторепортажи автора этих строк снимались в середине десятилетия и отражают первые приметы "оттепели" на еврейской улице города: демонстрации отказников у Смольного (Обкома партии - для тех, кто забыл или по молодости не знает), первый массовый, многолюдный траурный митинг в День Катастрофы на Преображенском кладбище. И еще одна робкая примета либерализации: тогдашний раввин разрешил фотографу поснимать в синагоге и даже сделать свой "торжественный" портрет…

    Леонид Злачевский пришел в еврейскую жизнь в самом конце 1980-х годов. Его фотоработы, всегда точные по композиции и "жесткие", графичные по тоновой гамме, своего рода работы-символы - символы уже новой эпохи, эпохи "большой алии" и, одновременно, возрождения общины.

    Той общины, в которой мы живем сегодня.

Александр Френкель
Сайт создан в системе uCoz