|
Дмитрий Храмцов: когда на концертах исполняешь еврейские мелодии, тебя постоянно просят сыграть "Семь - сорок"… |
Сегодня "Добраночь", вне всякого сомнения, - один из самых успешных этномузыкальных проектов на питерской сцене. И что особенно приятно, значительную часть репертуара этой группы составляет еврейская музыка. Причем, это не вечнозеленые шлягеры типа "Семь - сорок" или "Хава нагила", без которых в наше время не обходится ни одна еврейская свадьба, а те, проникнутые утонченной грустью и грубоватым народным юмором свадебные мелодии, которые играли когда-то клезмерские капеллы в штетлах Восточной Европы. Даже само название группы, которое столь выразительно выглядит на афишах ночных клубов, имеет прямое отношение к традиционной еврейской культуре. Словом "Добраночь" в идише называют определенный тип инструментальной пьесы, обычно минорной по настроению, исполнявшейся в конце свадебного пира, когда гости начинали расходиться по домам.
С тех пор, как в 1997 году появилась группа с таким названием, неоднократно поменялся как ее состав, так и музыкальная концепция. Но кажется теперь, все поиски и метания в необъятном мире этнической музыки закончились, все необязательное и второстепенное отпало и группа, наконец, нашла свой неповторимый звук, который едва ли может оставить равнодушным как придирчивого ценителя еврейского музыкального фольклора, так и простодушного любителя world music. Музыканты группы собирают полные залы в клубах Питера и Москвы и постепенно завоевывают Европу, выступая на фестивалях этнической музыки во Франции, Германии, Португалии, Италии, Польши. "Добраночь" сегодня - это Дмитрий Храмцов (скрипка, вокал), Андрей Сапкевич (кнопочный аккордеон), Евгений Лизин (цимбалы, большой барабан, стиральная доска), Уссама Шахин (дарбукка, даф) и Алексей Степанов (туба).
О прошлом и будущем группы, мы беседуем с Дмитрием Храмцовым, ее основателем и бессменным лидером:
- Как-то в начале октября я зашел на сайт клуба "Платформа", чтобы уточнить время начала вашего концерта, и обнаружил там анонс примерно такого содержания: ""Добраночь" в принципе играет клезмер, хотя все гораздо более запутано - тут и русские, и балканские, и арабские мотивы. Короче, - это клезмер по-новому". А как бы вы сами охарактеризовали музыку вашей группы и ее исполнительский стиль?
- Сложный вопрос. Вообще-то мы играем world music, но это слишком широкое понятие. Чтобы как-то конкретнее определить то, что исполняет наша группа, на своих афишах мы обычно пишем: "Klezmer/Balkan/Oriental", то есть, клезмерская, балканская и восточная музыка.
Если говорить о музыкальном материале, который положен в основу наших композиций, то это, прежде всего, еврейские мелодии, клезмерские, ашкеназские. Также мы широко используем молдавский и румынский музыкальный фольклор. Есть в репертуаре "Добраночи" и несколько мелодий из Сербии и Македонии. Многие из этих мелодий либо изначально принадлежали к турецкой музыкальной традиции, либо испытали на себе ее влияние: в особенности, их ритмическая основа. Интересно, что турецкая традиционная музыка, в свою очередь, восходит к арабским образцам. Кстати, мы также исполняем и парочку арабских мелодий. Таков музыкальный материал, с которым мы работаем в настоящее время.
Что же касается стиля, то однозначно определить его тоже не так легко. Сегодня существует огромное количество групп, исполняющих клезмер. По крайней мере, так заявляют сами музыканты. Но из этого вовсе не следует, что у всех этих групп похожий стиль. Стиль у них может быть совершенно разный: одни играют старинный аутентичный клезмер, другие пытаются его соединять с восточными ритмами или джазовыми гармониями. Клезмер - это не музыкальный стиль, это скорее лозунг: мол, мы играем еврейскую музыку, и это для нас главное.
У нас подобным лозунгом дело не ограничивается. Конечно, мы тоже с полным правом можем заявить, мол, мы играем клезмер. Но какой в этом смысл? Разве только коммерческий. Ведь то, что мы делаем, гораздо шире. Во-первых, потому, что не так много евреев в нашей группе. Во-вторых, как вы заметили, мы работаем с разнообразным музыкальным материалом. Например, наш аккордеонист Андрей приехал из Молдавии. Он хорошо знает молдавскую музыку, он играл на свадьбах. Эта музыка для него родная, хотя он не молдаванин по национальности. Барабанщик Уссама - ливанец. Он - традиционный музыкант, музыка - его жизнь. Ему не надо ничего придумывать, арабские ритмы в его исполнении звучат по-настоящему. Конечно, все мы музыканты с разными корнями, с разным музыкальным прошлым, но если уж мы решили объединиться в группу и играть вместе, то должны быть единим целым. Сейчас, в какой-то мере, это удалось, но все равно еще далеко до совершенства.
- Почему вы выбрали именно эту музыку, а, например, не ирландскую, которую вы тоже когда-то играли? И главное, был ли это сознательный выбор или вы пришли к нему благодаря счастливой случайности?
- Не совсем сознательный, если честно. Для того, чтобы объяснить, как это произошло, наверное, стоит вспомнить историю нашей группы. Началось все во Франции в городе Нанте. Там, я и мои друзья: кларнетист Олег Дробинский, который больше с нами не играет, но с которым мы все тогда и придумали, Сергей Плиткин, игравший на мандолине, и другие музыканты участвовали в различных полупрофессиональных концертах. Мы играли в барах, на улице. Играли все подряд: ирландскую музыку, французскую, румынскую, испанскую. Еврейские мелодии тоже пытались играть. Потом к нам присоединился контрабасист Костя Филатов. Группа оформилась. Мы решили выпустить диск.
- Это был ваш первый диск с таким изящным французским названием "Musique Russe & Yiddish"?
- Да. И тут встал вопрос: что нам собственно играть? Что у нас будет за группа? Все обсудив, мы решили включить в этот альбом еврейские и молдавские мелодии, а также одесские песни. Хотелось некоего единства стиля. Правда, я тогда предлагал другую концепцию: "мы играем все". Есть в Европе такие группы, которые исполняют так называемую European folk music. Они не видят ничего удивительного в том, чтобы вслед за ирландской мелодией сыграть итальянскую, затем что-нибудь "восточно-европейское". В общем, получается такая смесь.
- Да, это один из принципов world music: можно смешивать все, что угодно, и в результате может получиться что-нибудь интересное…
- Помню, против подобного подхода особенно возражал наш контрабасист. Он сказал: Нет, такого нам не надо - не в тему. Так появился наш первый диск.
Потом группа стала разваливаться, и на ее базе был создан новый проект, автором которого был наш кларнетист Олег. Его идея состояла в том, чтобы попытаться соединить балканский инструментальный фольклор и русскую песенную традицию. Ведь в России песенный фольклор широко известен, а инструментальный - нет. Олег привлек к работе с нами певицу Наташу Смирновскую - исполнительницу русских песен. С ней мы записали наш второй диск "Чтоб душа развернулась…". Практически это была уже другая группа, с другой концепцией. Еврейская музыка была под запретом, потому что, по мнению, Олега, она в новую концепцию группы не вписывалась. И мы ее не играли. Хотя в композициях того времени тоже проскакивали "еврейские нотки". Ведь одно дело, придумать себе концепцию, другое дело - ее воплотить, потому, что если у тебя уже есть определенный музыкальный опыт, то забыть его не возможно. Но, раз была такая концепция, то мы ее воплощали. Потом наша певица ушла. А без нее все это уже совершенно невозможно было продолжать. Но мы все равно продолжали. Набрали новых музыкантов, по инерции пытались делать русские песни - нам это было интересно. Опять стали играть еврейские мелодии. К тому времени я уже перестал считать, что все следует разграничить. Олег же, который живет сейчас в Москве, в одной группе играет балканскую музыку, в другой группе "Наеховичи" - еврейскую музыку, с третьей группой исполняет кельтские мелодии на испанской волынке. И все это отлично сосуществует отдельно друг от друга. А у нас в итоге получился такой еврейско-балканский оркестр, а с тех пор, как Уссама стал играть с нами, в наших композициях появились и восточные элементы. Они и раньше были, но на уровне стилизации.
- А почему вы абсолютно не используете электронику? Не возникало ли у вас желания заняться музыкальными экспериментами: ввести в звучание группы элементы фъюжн или техно?
- Вообще-то, такие эксперименты могут быть интересными, но я с трудом представляю, как можно было бы ввести в звучание нашей группы какие-то электронные штуки. Ведь у нас оркестрик, такой… "живой" достаточно, - все инструменты акустические. Если мы введем еще и этакое электронное "тум, тум", то может получиться просто нелепо. Когда два года назад приезжал Горан Брегович, мне его музыка очень понравилась, но стоило ему врубить это "тум, тум", как становилось совершенно не понятно, зачем это нужно. Нет, понятно, зачем: чтобы сделать звучание "моднее". Но, на мой взгляд, от этого его музыка лучше не стала.
Помню в Нанте я зашел как-то в один бар. Там выступал ансамбль перуанских индейцев. Играли они хорошо и вдруг врубили зачем-то электронную "драм-машину". И, во-первых, в ее ритм они не попадали, потому, что они - дикие индейцы, а во-вторых, их музыка стала звучать просто смешно. Нечто подобное может получиться и у нас. Нет, я конечно не против экспериментов, но они должны быть обоснованными.
- А как вы подбираете музыкальный материал? Я знаю, что вы ездили в фольклорные экспедиции...
- Да, мы ездили в Карпаты и в этом году, и пару лет назад. Музыка там хорошая, но нам она не совсем подходит. В гармоническом плане она не очень развита. Ведь у нас есть любители поиграть красивую гармонию, а когда один аккорд всю дорогу - им скучно. Поэтому, хотя мы и записали во время этих поездок много материала, ничего еще толком не использовали. Но, в принципе, это хороший вариант - съездить куда-нибудь: в Румынию, в Македонию, в Турцию или Ливан. Правда, организовать такую поездку не легко: ни времени, ни денег лишних нет. Хотя, конечно, не обязательно специально ехать в фольклорную экспедицию. Бывает, что на фестивалях встречаешь интересных музыкантов, с ними что-то разучишь, запишешь. Так часто у нас случается.
- Кого вы считает своим учителем, кто оказал на вас влияние как на музыканта, исполнителя клезмерской и балканской, музыки?
- Их было много. Но в принципе, есть несколько человек, которые особенно повлияли на меня, как на скрипача. Одна венгерская скрипачка: Цецилия ее зовут. Она великолепно исполняет венгерскую, румынскую и еврейскую музыку, а также кельтский фольклор и джаз. Я познакомился с ней на одном фестивале. Она показала мне разные венгерские и румынские "украшения", стиль игры. Сейчас она живет на юге Франции. Мы давно не виделись. Еще я занимался у скрипача Валерия Гриба в Кишиневе. Ходил к нему, брал уроки. Он меня тоже многому научил. И, конечно, - Майкл Альперт - замечательный скрипач, интерпретатор клезмерской музыки, этномузыковед и великолепный педагог. Я участвовал в его семинарах и мастер-классах, проходивших в рамках питерского Клезфеста. Да практически у всех музыкантов, которых встречаешь, пытаешься чему-то научиться. Поэтому то я и поехал в Карпаты, где народные скрипачи чуть не в каждой деревне.
Также немало пользы удается извлечь из прослушивания различных записей. Например, большое влияние на меня оказала пластинка Алиши Свигалс "Fidle - Klezmer Violin". А когда я жил во Франции, где в то время трудно было найти хорошие диски с еврейской музыкой, в одной библиотеке мне попался сборник американских клезмерских записей 20-х - 40-х годов, с короткой композицией скрипача Абе Шварца, которая называлась "National Hora". Я очень внимательно ее изучал. Наверное, нельзя сказать, что эта трехминутная пьеса меня всему научила, но она мне действительно тогда очень помогла.
- Что вы можете сказать о ваших слушателях? Кто обычно приходит на ваши концерты?
- Нас часто приглашают выступать в различных еврейских организациях. Вот недавно мы играли в петербургской синагоге на банкете по поводу Рош ха-Шана. Но, как и большинство клубных групп, мы ориентируемся, в первую очередь, на студентов. И на наши концерты действительно приходит много студентов. Иногда приходят и какие-то совершенно непонятные люди, я не знаю, откуда они берутся. Но я очень рад. Пусть все приходят. Конечно, приятно, что на наших концертах - молодые девушки танцуют и все такое. Но то, что приходят люди разных возрастов, вплоть до детей, бабушек и дедушек, - по-моему, это просто замечательно.
- Не возникало ли на ваших концертах каких-нибудь неприятных ситуаций из-за того, что вы играете еврейскую музыку?
- Нет, не возникало. Хотя, когда на концертах исполняешь еврейские мелодии, тебя постоянно просят сыграть "Семь - сорок" или "Хава нагилу". Понятно, что если люди играют какую-то другую музыку, то у них таких вопросов не возникает. А тут кого-нибудь обязательно подмывает, мол, давай "Семь - сорок"! Я понимаю, человек хочет поучаствовать, так сказать, в творческом процессе, а ничего больше им в голову не приходит. И это немножко надоедает.
- Летом вы ездили на канадский фестиваль клезмерской музыки KlezKanada. Ваши впечатления от этого фестиваля?
- Я не ожидал, что KlezKanada окажется таким огромным фестивалем. Я думал, будет такой скромный междусобойчик, а там человек пятьсот собралось, в общей сложности: музыканты, преподаватели, зрители. Всех разместили в таком лагере, на манер наших пионерлагерей, на берегу горного озера. Мы жили в деревянных бараках, не отапливаемых: немножко холодно ночью было. Кроме того, там была куча разных помещений, в которых проходили мастер-классы, концерты, лекции. Особенно мне понравилось "Клезмер-кабаре", где каждую ночь устраивали джем-сешн. Было интересно посмотреть, как они это делают и сравнить с тем, как это у нас обычно, происходит. И, конечно, здорово был пообщаться с теми музыкантами, которых привык слушать только в записи, послушать, как они играют, поиграть с ними, поговорить. Это было - супер!
- Как прошли гастроли "Добраночи" в Польше в октябре этого года?
- Польша превзошла все ожидания. Там мне очень понравилось. А попали мы туда вот как: познакомились с одним человеком по интернету. Он приобрел права на наш третий диск, который так и называется "Dobranotch", - прислал нам контракт по электронной почте, и мы его подписали. Он обещал нам промо-тур. А потом куда-то пропал. Ведь у нас какое отношение к полякам? Что они - люди ненадежные: есть такое в России. Вот и мы так подумали.
Потом он опять появился, и в итоге мы все же поехали, совершенно не представляя, что нас ожидает. За день до отъезда нам прислали список из 8 концертов, с указанием городов, где они будут проходить. И все. В принципе наш польский друг обещал, что гастроли будут хорошо организованы, но это были только слова. А получилось действительно хорошо. Он все прекрасно организовал. Концерты были замечательные, в разных местах: были клубные концерты, были концерты в залах. Один концерт проходил в драматическом театре, другой - в филармонии, мы даже выступили на фольклорном фестивале в Варшавском музее этнографии.
В июне планируем поехать в Польшу еще раз. Все наши выступления прошли успешно, несмотря на то, что никто нас там не знал. Возможно благодаря тому, что мы играем клезмер, был такой успех. Даже было видно, что как только мы начинали играть еврейские мелодии, публика сразу оживлялась. Там еврейскую музыку любят несмотря ни на что. И это хорошо. В принципе, нам все там понравилось. Это большая удача, что этот человек нас нашел. Приятным и порядочным человек оказался.
- Недавно закончилась ваша совместная работа с американским трубачом и композитором Фрэнком Лондоном. Вы сыграли вместе с ним концерт в Red Club'e и участвовали в его мюзикле "Зеленая скрипка", который был показан в Молодежном театре на Моховой. Каковы ваши впечатления о работе с таким известным музыкантом?
- Вообще-то работать с Фрэнком было приятно. Человек он общительный и все вполне доступно объясняет. Но с другой стороны, он человек спонтанный, непредсказуемый, и поэтому был в нашей совместной работе некоторый элемент бардака. Но я так понимаю, это его стиль работы. В этом даже была своя изюминка.
Что же касается "Зеленой скрипки" - это был первый театральный опыт "Добраночи". Хотя, наш аккордеонист Андрей работает в Театре музыкальной комедии и все знает, что к чему. Для меня, все это было в новинку. Тяжело было, потому, что непривычно. Ведь в театре все по-другому, не так, как на концерте. В кино мы работали, было дело. В театре - никогда.
- Вы записывали музыку для кино? Что это был за фильм?
- Да, мы участвовали, к примеру, в записи саунд-трэка к сериалу "По имени Барон", который поставил режиссер Дмитрий Светозаров. В сериале был ряд эпизодов, посвященных детским годам главного героя, которые прошли в еврейском местечке. Мы эти эпизоды озвучивали. Но то была музыка для кино. А здесь, в театре, вообще все непривычно. Например, надо было постоянно следить за тем, что происходит на сцене. Актеры иногда вдруг начинали петь быстрее, иногда медленнее, они танцевали в то же время, у них темп постоянно "плавал", и все это надо было ловить. Да, тяжело было. Но вот с Фрэнком было очень легко, хотя он в любой момент мог выкинуть что-нибудь неожиданное. Например, вообще-то он сам в этом мюзикле не играл. Но, на втором спектакле, он вдруг достал откуда-то трубу и заиграл, никого не предупредив. Я вижу, он достает трубу, и думаю: зачем? А он взял, да и заиграл. Просто в этом месте он, может быть, опасался, что мы ошибемся. Там был такой момент - в первом спектакле он не очень получился. Может быть, он хотел, чтобы мы чувствовали себя уверенней.
Да и наш совместный концерт в Red Club'е тоже был сплошной авантюрой. До этого у нас состоялась всего лишь одна репетиция. Но мне понравилось. Удивительно, как Фрэнк быстро, с одной репетиции, влился в наш коллектив… Очень здорово, когда что-то такое вдруг получается.
- Недавно вы записали свой четвертый СD "Homemade". Какова его концепция? И главное, когда поклонники вашей группы смогут познакомиться с ним?
- "Homemade" - это сингл. В него вошли четыре композиции. Первая называется - "Nign", что на идише означает "напев". В ее основу положен известный хасидский нигн, первый куплет которого обычно поют на белорусском:
Не журитесь, хлопцы,
Что же с нами будет?
Мы поедем до корчмы,
Там и водка будет!
А второй - на идише:
S'iz nito kejn nekhtn,
Nokh nito kejn morgn,
Hobm mir nor bisl khajnt,
Lomir zikh nit zorgn!
Что можно перевести примерно так: ""Вчера" - уже нет, / "Завтра" - ещё нет,/ Есть у нас лишь немного "сегодня", / Давайте, же жить без забот!" Вот, такая философия.
В качестве проигрыша в этой композиции использован "Freylekh fun Podoloy" - еврейский веселый танец из румынской Молдовы. Аранжировка подчёркивает экстатический характер, присущий хасидским танцам. Используются также арабские ритмы "Аюби" и "Максум".
Вторая композиция - "Op Op Shina Naj", состоит из двух мелодий, позаимствованных из репертуара нашего друга, Леонардо Иванова. Этот болгарский исполнитель на годулке - болгарском народном инструменте, напоминающем скрипку, - живёт сейчас во Франции. Первая мелодия является инструментальным вариантом турецкой народной песни, известной так же на Балканах и в арабском мире. Вторая - предположительно цыганского происхождения. В композиции используется также арабский ритм "Мальфуф".
Третья композиция представляет собой аранжировку мелодии из репертуара великого армянского скрипача Каро Айрапетяна. Она называется - "Jutaki Par", что в переводе с армянского означает - "Танец скрипки".
И, наконец - "Turceasca", то есть - "турецкая", по-румынски. Это лаутарская мелодия (лаутары - в традиционной культуре Румынии и Молдавии профессиональные музыканты, преимущественно цыгане), как видно из названия - турецкого происхождения. В этой композиции используется арабский ритм "Лаф" в более быстром, чем обычно, темпе.
Презентация нашего нового диска пройдёт сначала в Москве, 23 декабря 2005 в клубе "Билингва", а затем - в Петербурге, 13 января 2006 в клубе "Платформа".
Будем рады всем, кто придет на наши концерты.
Фото Михаила Хейфеца