"Народ мой" №12 (376) 30.06.2006
Как поймали неонацистскую группировку
Как известно, ключевую роль в задержании нацистской группировки, причастной к самым громким убийствам на национальной почве, сыграло Агентство журналистских расследований, возглавляемое Андреем Константиновым. Мы позвонили в АЖУР, чтобы взять интервью у Егора Иванова, журналиста агентства, на протяжении многих недель державшего петербуржцев в курсе всего, что связано с убийствами и их расследованием. Беседовала с Егором Ивановым редактор Информационного отдела еврейской религиозной общины Петербурга Анна Бродоцкая. Егор был очень любезен и весьма обстоятельно ответил на все вопросы. Каково же было наше удивление, когда, совершенно случайно, мы узнали, что Егор Иванов - это собирательный псевдоним сотрудников АЖУРа! Интересно, с кем же на самом деле беседовала Анна? Поскольку получить ответ на этот вопрос, скорее всего, не удастся, текст интервью публикуем в первозданном виде.
- Егор, все только и говорят о том, как АЖУР помог правоохранительным органам задержать банду экстремистов, убивавших иностранцев в Петербурге. Не расскажите ли нам, как все было?
- С журналистами нашего агентства в течение месяца общался молодой человек, являвшийся соучастником многих убийств. Со временем доверие дошло до такого уровня, что этот человек стал говорить уже не об идеологии нацизма, а о конкретике. Когда он детально рассказал о происхождении, истории, составе группировки, ее лидерах, и дал убедительные подтверждения своим словам, все сомнения отпали. Он же привел нас на место захоронения Гофмана и Головченко и подробно рассказал о том, как происходили ритуальные убийства. Так у нас оказался массив информации, которую мы не стали публиковать, а по собственным каналам передали в МВД России. Ведь нас волновали не тиражи, не популярность, а интересы дела. На самом высоком уровне было принято решение о защите нашего информатора. Из Москвы прибыла группа сотрудников, которым и передали этого человека. Все это происходило прямо у нас в редакции. После этого подключилась прокуратура города, РУБОП - весь "Змей Горыныч". И тогда в рамках уже открытого уголовного дела по бандитизму прошли аресты, задержанные начали давать сходные показания. Естественно, каждый старался обелить себя, преуменьшить собственную роль в преступлениях.
- А как вам удалось выйти на этого информатора?
- У нас есть свои, давно отработанные технологии. Мы давно общаемся с этой средой, их субкультура нам хорошо знакома. Я сам даже пытался прочесть "Майн Кампф", чтобы лучше представлять себе мышление этих людей, но не смог, где-то на тридцатой странице сломался.
- А в чем был интерес информатора? Почему он согласился с вами сотрудничать?
- Интерес - это не совсем правильная терминология. Просто он по-человечески уже переболел этим безумием, у него открылись глаза. Это была абсолютно искренняя позиция. Да и к тому же после ритуального убийства Гофмана и Головченко многие члены группировки поняли, что такое может случиться и с ними, и испытали настоящий животный страх. Кроме всего прочего, присутствовал и чисто человеческий фактор: о преступлениях мы с этим молодым человеком стали говорить далеко не сразу, сначала вместе пили кофе, гуляли по Летнему саду. Это были не допросы, а нормальное человеческое общение. Мы должны были как следует узнать друг друга. Это как парень и девушка: они сначала знакомятся, а уже потом приходит время начинать целоваться.
- Гордитесь тем, что сыграли ключевую роль в поимке преступников?
- Конечно, но мы вовсе не хотим тянуть одеяло на себя. В операции участвовали различные подразделения УБОПА, ФСБ. У них в каждом сегменте была своя наработанная информация. Можно сказать, что у них было накоплено много динамита, а мы лишь сыграли роль взрывателя.
- Лично Вам тяжело далось участие в разработке преступников?
- Я 10 лет работал в уголовном розыске. А эта работа - отнюдь не "бей и беги". Здесь важнее всего установление человеческих отношений, а их можно установить и с карманником, и с квартирным вором. Ведь среди преступников не больше отпетых мерзавцев, чем среди вахтеров, учителей, журналистов.
- То есть, знак равенства между преступником и мерзавцем Вы не ставите?
- Нет, конечно. Если, скажем, человек крадет мобильный телефон в метро, он - просто карманный вор. Но если он придет в гости к приятелю и украдет мобильник, он - негодяй. На такое пойдет отнюдь не всякий карманник.
- Вернемся к проблеме расизма. Как, на Ваш взгляд, можно остановить нацистов?
- Здесь первостепенно важно то, насколько общество ментально поддерживает этих людей. Милиционер не может и не должен решать эту проблему. Если бы, к примеру, мы с вами были директорами универсама "24 часа" и к нам на работу пришел бы устраиваться молодой человек со свастикой на плече, как бы мы отреагировали? Не обратили бы внимания? Или предложили бы сначала свести сию геометрическую фигуру, дали бы на это денег? Это то же самое, что с приемом наркотиков. Если компания сидит в кафе, и один из них говорит: пойду приму дозу, и с ним после этого просто перестанут общаться, это будет действеннее любых силовых мер. Если человек выходит из дома и видит, что на стене нарисована свастика, как он поступит? Я ведь не призываю к битвам и дракам, но неужели у этого человека дома не найдется пятидесяти грамм ацетона и половой тряпки? А если мы будем проходить мимо, делая вид, что ничего не замечаем, то вскоре получим публичное сожжение книг на Дворцовой.
Меня больше всего вот что удивляет. По идее, два российских города - Волгоград и Петербург - должно просто рвать от свастики. В нашем городе 900 дней был ад по всем законам эсхатологии. Да и то в аду, думаю, живется легче. Как же так выходит, что эта свастика появляется вновь, и ее все больше? Я думаю, это вопрос самоуважения. Если страна, город будут уважать себя, не терять свою историческую память, то ничего подобного происходить не будет.
- Сейчас городские власти усиленно борются с прилипшим к Петербургу ярлыком "расистская столица". А насколько согласны с таким обозначением Вы?
- Абсолютно не согласен. Ведь в большинстве городов России происходит то же самое. Просто Петербург лучше работает и дает больше информационных поводов. Москвичи, к примеру, не собираются раскрывать совершаемые преступления, у них все в порядке со статистикой, но не с реальным положением дел. Петербург - первый город, где расистам дают по рукам. Но вместо того, чтобы обратить внимание на заслуги, начинают говорить про расистскую столицу!
А вообще, чисто по-человечески, я бы посоветовал вам подумать вот над чем. Как могло так случиться, что Гофман, еврей-полукровка по материнской линии, выпускник 550-й еврейской школы (светская школа с изучением иврита - АБ), долгие годы находился в рядах самой агрессивной неонацистской группировки? Да, согласен, это не означает, что он должен носить пейсы. Но такое?
- Это, конечно, вопиющий случай, но его нельзя назвать типичным.
- Конечно, к счастью.
- А какой Вы видите роль еврейской общины в борьбе с этим общим злом?
- Еврейская община Петербурга сегодня - это мощная система координат. Сил и средств у нее неизмеримо больше, чем у других общин. Но, к сожалению, вся информация производится внутри общины и ею же потребляется. Да, евреев не бьют, потому что они больше похожи на русских. Но если бы у них были зеленые лица, то били бы. Безусловно, еврейская община должна защищать себя, свои кладбища. Но если бы она встала на защиту других нацменьшинств, стала бы громко заявлять о своей позиции, она принесла бы тем самым огромную пользу, а, в конечном счете, лучше бы защитила и самое себя.
- Вы знаете, ведь это как раз одно из приоритетных направлений нашей работы, просто, наверное, мы еще не успели как следует развернуться. Мы отслеживаем все расистские инциденты, происходящие в Петербурге, и размещаем эту информацию на нашем сайте, выступаем с заявлениями, участвуем в различных мероприятиях и круглых столах, посвященных проблемам толерантности и борьбы с ксенофобией.
- Это очень отрадно слышать.
- Большое спасибо за беседу.
Анна Бродоцкая
www.jewishpetersburg.ruСайт создан в системе uCoz