Всё возвращается на круги своя, только вращаются круги сии

Всё возвращается на круги своя, только вращаются круги сии
(случайный разговор в электричке)

Вынес достаточно русский народ.
Вынес и эту дорогу железную,
Вынесет всё, что Г-сподь ни пошлёт!
Вынесет всё - и широкую, ясную
Грудью дорогу проложит себе.
Жаль только жить в эту пору прекрасную
Уж не придётся ни мне, ни тебе.
Н. А. Некрасов

На этой, сравнительно далёкой от Санкт-Петербурга станции, я оказался почти случайно. Было четверть четвёртого. Очередного электропоезда в город надо было ждать долгих полтора часа - шла работа по ремонту путей, чем и был вызван перерыв в пассажирском движении. Орудия этой работы в ярких оранжевых, заметных на большом расстоянии безрукавках валялись под солнышком на траве там и сям - они на данный день явно закончили "труды роковые". Несмотря на ремонт, в нужном мне направлении шли, с интервалом в 15-20 минут, тяжёлые грузовые поезда. Но пассажирских поездов не было - дорога для них была закрыта. Наш опоздал к тому же, правда, всего на десять минут.

Наконец, я в вагоне. Все окна закрыты, жарковато. Парень в защитной безрукавке начинает методично вывинчивать шурупы, соединяющие части рам, что к их открыванию определённо не имеет никакого отношения: он их просто "курочит", а шурупы выбрасывает. Очевидно, что зимой кто-то будет это завинчивать, чтобы не замёрзнуть. Моя попытка унять происходящее гиппократовским "не навреди!" встречается в штыки: "Он один старается за всех, а вы тут...". Что делать, я всегда отношусь к тем, кто тут болтается под ногами всего энергичного, передового, прогрессивного. Так, видно, родился устаревшим. А "всё устаревшее, регрессивное, надо уничтожать в зародыше". На моё счастье, не успели когда-то, вот и добрался до восьмого десятка.

В хорошо наполненном вагоне шла, возникала спонтанно то тут, то там, вялая, но вполне злобная перепалка. Для меня ругня в общественном транспорте есть свидетельство возрождения страны. Я хорошо помню девяностые проклятые, когда на вагон метро светила лишь одна чудом уцелевшая электролампочка. И молчание сидящих людей, поражённых обрушившейся на них нежданно-негаданно "шоковой терапией". Сейчас же мои соседи лаялись, а как мог бы сказать современный Декарт: "Я лаюсь, значит, я существую".

Пассажиры, в основном, ехали без билета, что выяснилось с приходом двух контролёров. Не реагируя на крики "сначала окна откройте, а потом деньги собирайте", контролёры приступили к делу. Они сноровисто брали у каждого безбилетника тридцать рублей, ничего не давая взамен. Надобно заметить, что кассовая цена билета раза в два-три больше. То есть пассажирская выгода - налицо. Не говоря уже о контролёрах, которые просто стоят на выходе "деньгопечатного" станка. Я спросил соседа: "А что будет, если пойдёт второй контроль? Ведь вашу плату ничем не подтвердить, и придётся платить вновь". "Не пойдёт, - уверенно ответил сосед. - Это было бы нечестно". Примечательно, что мои соседи по вагону открытый обман государства не рассматривали как нечестность [1]. Я воспринял это, как ещё один признак возрождения - государство опять дистанцировалось от своих граждан, а граждане - от него. С одной стороны, оно должно им - обеспечить, дать и т. п. С другой - ему, государству, никто не должен, ибо оно - некая посторонняя внешняя сила. Круг замкнулся - всё было, как, примерно, тридцать лет назад. В этом на первый взгляд мелком, легко, казалось бы, устранимом дефекте системы увидел я нечто серьёзное - интуитивное отделение индивида от своего государства. Я в который раз осознал, что слова из эпиграфа "вынесет всё" имеют, увы, по меньшей мере два значения, из которых лишь одно относится к долготерпению.

Оплата проезда в поезде заставила вспомнить старую шутку о выступлениях японского и советского представителей на международной профсоюзной конференции в Токио. Японец сказал: "У нас восьмичасовой рабочий день. Два часа мы работаем на себя, два - на капиталиста, а четыре - на свою страну". А советский ответил: "У нас тоже восьмичасовой рабочий день. Два часа мы тоже работаем на себя. Капиталистов, да будет вам известно, у нас давно прогнали. А корячиться четыре часа на Японию!? Так в гробу мы её видели".

Лишь одна женщина прокомментировала происходящее в вагоне пригородной электрички негативно, заметив: "Эх, если бы кто-нибудь рассказал власти про то, как мы ездим и платим". Я подумал, что, собственно, могу легко это сделать, ибо знаю лично президента компании "Российские железные дороги" г-на Якунина, который когда-то работал начальником иностранного отдела в нашем Физико-Техническом институте. Но зачем писать? Разумеется, он понимает возглавляемую систему прекрасно, понимает лежащую в её основе делёжку снизу вверх. Но она существует, как нечто наиболее эффективное для самих участников, хотя и не для страны в целом.

Вообще, я давно понял, что крупные начальники - не дураки. Дураки моют чужое бельё и подметают улицы. Чем выше начальник, тем меньше в нём от дурака. Просто его представления о смысле и пользе кардинально отличается от обывательских. И действует он так, а не иначе, не по глупости, а в соответствии с ясным - достигнутым логическим анализом, или интуитивно пониманием пользы и целесообразности - для себя, своего клана, класса, группы и т.п. Понять эту простую истину мне, признаюсь, было непросто.

Как и многие другие, я, даже будучи уже вполне взрослым, считал, что все неурядицы жизни в СССР происходили от глупости руководителей и системы. Их промахи - очевидные просчёты на мой тогдашний взгляд, казались достаточно плоскими. Но так было угодно судьбе, что я столкнулся несколько раз, хотя и кратко, но на близком расстоянии, с весьма крупными руководителями. И был поражён их глубоким пониманием ситуации, весьма широкими познаниями, способностью быстро ориентироваться в новой ситуации. Мне казалось несомненным, что мои случайные знакомые - не исключение. Так как же быть с общей глупостью создаваемого ими?. Очень просто, понял я. У нас разные понимания смысла и глупости.

Как теоретику, мне было необходимо проверить свою гипотезу, получить результаты решающего эксперимента. Случай представился скоро. Я поехал на заседание программного комитета конференции в Москву на один день [2]. В ленинградском отделении академии мне не обеспечили обратного билета, а отказаться от поездки было уже поздно и неприлично. И вот я стою утром в центре зала касс Ленинградского вокзала. Очереди, недвижные, удручающе длинные, заполнившие зал, рождали пренеприятнейшие ассоциации и вселяли просто страх. "Как всё это глупо. Надо было сделать так-то и так-то, а они…, - подумал я. Однако погоди, - сказал я себе. - Ведь эти очереди как-то рассасываются. Иначе уже все поселились бы в Москве, отчаявшись вернуться в Ленинград. Значит, есть система распределения, более эффективная, чем все эти кассы вместе взятые. Кто её проводники? Ищи их". Милиция и носильщики здесь же в центре зала отказались достать мне билет. И тут я увидел дверь с надписью "Посторонним вход воспрещён", а рядом - кнопку звонка. Нажал. Дверь открылась. "Мне на поезд 2 или 4 (лучшие поезда), купейный, нижнее". "Пятнадцать рублей [3] и приходите после трёх". Я был у заветной двери вовремя, вместе с тремя членами программного комитета, не верящими в осмысленность и продуманность организации мира. Но "воспрещённый вход" работал нагло и эффективно. Им управляла целесообразность не только личной денежной выгоды, но и, в большой мере, перераспределения влияния и иерархии в обществе.

С тех пор метод "ищи выгоду" позволил мне понять природу всякого дефицита в СССР, да и многое другое. "Ищи женщину", - говаривали устаревшие древние французы, и были глубоко неправы. "Ищи выгоду", - притом в самом широком смысле этого слова, а вовсе не в примитивно денежном, и ты поймёшь логику системы.

Чтобы бороться с невыгодными для тебя действиями руководства необходимо понимание истинных мотивов тех или иных их решений и поступков. Простыми заклинаниями о "гнилости" той или иной системы делу не поможешь. Только поняв, для кого и почему она вполне удобна, можно успешно действовать в направлении изменения. Альтернативой такому пониманию может быть лишь заговор, мятеж и т. п., что в случае его удачи апостериори назовут революцией.

Конечно, только слепой не видит огромных перемен в сегодняшней России по сравнению с СССР двадцатилетней давности. Исчезли очереди за всем необходимым, огромен масштаб строительства, потоки чужеземных машин заполонили дороги, не ездит заграницу буквально лишь ленивый да нищий, страна компьютеризованна и насыщена мобильными телефонами, даже насаждается чувство патриотизма. Но ведь крутые изменения, особенно технологического плана, были и раньше. Исчезали керосинки, примусы и дровяные бани, появились свои автомобили и самолёты, жилищное строительство при Хрущёве достигло огромного размаха. Так появились "хрущёвки" и затем "брежневки".

Насколько помню, это А. Линкольн говорил: "Мы должны создать стану, граждане которой могли бы ею гордиться[4]". Состояние счастья и гордости не возникает от обмана государства даже в сравнительно мелком деле. Именно отрицание, из страха или добровольно, обмана своей страны формирует в конечном итоге её народ из населения. Увы, в этом направлении успехи крайне скромны.

1. Впервые столкнувшись с описываемым новым методом оплаты проезда недели за две до описываемой поездки, мы с женой обсуждали открытый обман со многими знакомыми. Никто из них этой практики не осуждал. Напротив.

2. Было это уже более четверти века сему назад.