"Народ мой" №17 (405) 17.09.2007
Книга святых
Я держу в руках редкое издание на исчезающем языке. "Книга святых" - "Сейфер а кедошим". Книга святых ребе, погибших ради Святого Имени - изданное на идише в 1967 году в Нью-Йорке собрание хасидских рассказов о лидерах хасидских общин, погибших в Холокосте (Сейфер а кедошим ребейи, ойф кидуш а шем). Редактор Менаше Унгер, Н-Й, издательство "Братья Шлусингер", 1967).
В мире принят термин Холокост. Иногда используют ивритское слово Шоа, а у нас еще по-русски - Катастрофа. На идише, языке большинства людей пострадавших в то время, на языке, который сам тоже жертва Холокоста, принято говорить Хурбн - разрушение, древнееврейское слово, которое используется для определения разрушения Иерусалимского Храма. Холокост здесь дер дритер хурбн - Третий хурбан - национальная и духовная катастрофа библейских масштабов.
Идиш знает два слова для книги: сейфер - книга священная и бух - любая другая. Даже хасидские легенды принято называть бихэле - книжки. Выбор имени говорит, что книга эта особая. Повествование построено в традиционной форме хасидских сказок и легенд, где в центре - ребе-ученый, милостивый и часто чудотворец. Интересная особенность всех хасидских рассказов, что там никогда не сказано ребе-чудотворец, а всегда ребе, известный, как чудотворец. Чудеса, правда, в Холокост известно какие - чудом было, если еврей спасался. Нет здесь и обычной конкуренции между хасидскими дворами - чей ребе более святой? Перед лицом смерти все равны, ребе, хасиды и простые евреи. Такое тоже необычно для хасидских сказаний, где ребе - высшее существо, посредник между людьми и небесами. И при этом ребе хасиды называли ласкательным, уменьшительным именем, например, ребе Мотеле из Чернобыля, а не Мордехай, ребе Ареле, а не Арье.
Какие в Холокост чудеса? Боршер Ребе Пинхесл Хагер, известный как чудотворец, перед самой войной помог бесплодной женщине родить трех сыновей. Ребе благословил семя и обещал, что оно будет жить. Поэтому чудо состоит в том, что женщина и ее дети оказываются в Иерусалиме. Сам же Ребе погиб от рук нацистов. Островкер Ребе Меир-Йихл постился 40 лет и ел только ночью. В хасидских кругах верят, что его пост отсрочил Холокост на 40 лет. В "Сефер кедошим", впрочем, об этом ничего нет. После смерти Ребе сдерживать зло было некому, и Катастрофа разразилась.
Когда начались массовые убийства, его сын и наследник Хезкеле Голмшток собрал на могиле отца молитвенную десятку - миньян, "чтоб не допустить, что польское еврейство будет уничтожено". Ребе Хезкеле допускает, что "небесные ворота захлопнулись, и отец мой ничего не знает о том, что на земле происходит". Этот лейтмотив захлопнувшихся ворот проходит через всю "Сейфер кедошим". В книге есть текст квитл - молитвенной записки, которую у хасидов принято передавать ребе или класть на его могилу. "Тотэ! Папа! Почему погибает святая община Островца и все польские евреи? Гей фар дем кисе а-ковэд унд шрай ун бет рахамим фур ди идн, вайл ди саконэ из зейер гройс! Иди, возопи и молись перед Троном Славы за милость для евреев, потому, что угроза очень велика!" В обычных хасидских историях все бы окончилось благополучно вмешательством ребе и спасением евреев. Но не здесь. Здесь хурбн. Здесь ребе почти лишились своего могущества, что не умаляет их святости, уважения и любви хасидов к ним. В отличие от обычных хасидских историй, здесь не только ребе помогает своим хасидам, но и хасиды помогают ребе. "Среди шести миллионов евреев, погибших в Хурбн, был и Хенцинер Ребе..." - начинается одна из легенд. Такой оборот совершенно невозможен в обычной хасидской агиографии, где четкая черта проходит между ребе и другими людьми.
Вера в силу защиты предков велика. Ребе Шлойме-Залмон Велтфрайнд из Томашов-Лодзи непоколебимо уверен в силе заступничества своего отца, отчего дома. Даже носит отцовскую меховую шапку. Пока он в Лодзи, с ним ничего не случится, и он погибает, лишь поддавшись на уговоры переправить его в "безопасное место" в Варшаву.
Ополер Ребе Йеремия Калиш советует своим хасидам бежать из гетто или прятаться. "Не беспокойтесь за меня, - говорит ребе хасидам, - ойф мир велн ди роцхим кейн шлите нит хобн - эти убийцы не возымеют силы надо мной". Когда эсэсовцы приходят в дом Ребе, тот умирает прежде, чем они могут его схватить. Некоторые ребе возвращаются в свои общины. Карлинер Ребе Исроэл Элимелех перед войной посетил Землю Израиля и решил вернуться, несмотря на уговоры. Хотя было ясно, что Катастрофа приближается. Некоторые ребе, которым предложили спастись за счет других евреев, отказываются это сделать. Надо сказать, что спасение ребе от рук нацистов было необычным делом. В последнее время в религиозных кругах раздаются скептические голоса по поводу поведения некоторых раввинов во время Холокоста - от прямого сотрудничества с нацистами, как раввин Салоник, ставший главой юденрата, до бегства, как в случае ребе из Белза Рокаха. В Иерусалимском институте им. рава Кука вышла в 2005 году книга ведущей религиозной исследовательницы Холокоста Эстер Фаберштейн "Громовое молчание. Галаха, идеология и лидеры во время Шоа", впервые поднявшая больные вопросы ответственности религиозных лидеров в кризисные времена. Там критически обсуждается история бегства-спасения Белзер Ребе Аарона Рокаха и его брата Мордехая из Билоргая. Но это больше дискуссия сегодняшнего дня, неуместная в хасидских легендах. Ребе из Белза чудом спасся, но цена за чудо велика. Ребе принес в жертву свою жену, сына и наследника.
"Сефер кдошим" не предлагает набор инструкций, определяющий поведение. Некоторые отдаются в руки Г-спода, исполняют заветы и праздники, стараются соблюдать кашрут и Субботу, даже под страхом смерти. Это - акт героизма, традиционного еврейского мученичества, хотя евреи избегают пользоваться этой категорией, предпочитая говорить о смерти ради Святого Имени. Здесь явное развитие средневековой богословской концепции, потому что раньше так называли евреев, предпочитавших умереть и не изменить вере предков. В Холокост такого выбора у евреев не было.
В идише есть идиома - умереть как еврей, то есть с надетым талитом, с молитвой Шма - "Слушай, Израиль" на устах. Так тоже побеждают нацистское зло. Ведь освящая Имя, евреи не дают свершиться триумфу зла. Однако Желоковер Ребе Авром-Шолем Гольдберг призывает евреев прятаться. "Почему прятаться? - вопрошает Ребе. - Мы обязаны прятаться. Ради Святости Имени. Йедер ид вос блайбт лейбен из мекадеш а - Шем барабим - каждый еврей, оставшийся в живых, - есть освящение Имени во всеуслышание".
Ребе не сидели дома. Они участвовали в разных формах сопротивления. Слонимский Ребе Соломон Довид Йошуа Березовский протестует каждый раз, когда палачи избивают еврея, и тем самым каждый раз сам принимает побои. Ребе Соломон Энох Рабинович из Радома просто отказался идти на место массовой казни и погиб в своем доме. Книга называет это героической смертью. Радзинер Ребе Шмуль-Шлойме Лейнер подкупил охрану поезда, в котором евреев хотели увезти в лагерь смерти. (Здесь, как и в других местах, автор дает сноски, что рассказ повторяет мотивы более ранних легенд, однако, как любая житийная, можно сказать художественная, литература - это не газетный репортаж).
Ребе Ареле Столинера нацисты убили за то, что он пытался защитить беременную женщину. Были и настоящие подпольщики. Ребе Барухл из Вишева спас сотни евреев, обеспечив их фальшивыми документами. Ровкер Ребе Ареле Печеник стал партизаном. В партизанах сражались и три брата Радошицер Ребе Калмиша Финклера. Это никак не совпадает с расхожим мифом о том, что "покорно шли, как овцы на бойню".
"Сефер кдошим" дает редкую возможность заглянуть в закрытый мир хасидизма, позволяет понять, почему это течение в еврейском народе смогло возродить себя после Холокоста и сейчас превращается в одно из ведущих направлений в иудаизме. Автор книги Мордехай Унгер (1900-1969), сын хасидского Ребе Шолем Дойвида из Жабно, был видным сионистским социалистическим деятелем в Нью-Йорке, известным журналистом в идишской социалистической прессе. Вместе с тем, он был своим и в домах представителей хасидских династий. И еще хочется поблагодарить д-ра Джастина Ярона Люиса, раввина и настоятеля конгрегации "Ир а-Мелех" из Кингтона (Онтарио), чья статья "Чудеса и мученичество. Теология идишских памятных книг в хасидских сказаниях в свете ранней хасидской ангиографии" в Jewish Studies привела меня к книге и помогла в работе.
Сайт создан в системе uCoz