"Народ мой" №1 (413) 16.01.2008
Диагност рубинштейн
Под занавес 2007-го вышла книга, в известной мере суммирующая - идейно-культурно-стилистически - не только этот год, а несколько последних. Это "Духи времени" Льва Рубинштейна. В книге 63 главы. Охват тем - широчайший: писательское призвание, надписи на заборах, актерство и притворство, тоска по СССР, автомобиль глазами пешехода, еврейство, смысл Нового года, эрозия языка, ксенофобия, попрошайки, природа страха, пьяные на улицах, футбол как провокатор агрессивности, страшная и заманчивая Москва, вещи в нашей жизни, запахи, коммуналка, китч, храп, интеллектуальная роль сортира, "свой путь" России...
В самом начале - образец писательского метода Рубинштейна, способа его мышления. Он огорченно задумывается: почему в России постоянно приходится заново расставлять исторические акценты, напоминать об очевидном. Пытается найти ответы в поздней грамотности населения, в крепости устной традиции. Однако не задерживается на поисках первопричин. Его всегда волнует сегодняшний облик явления. "Что" важнее, чем "почему": оно, что, влияет на нынешнюю жизнь. Констатировав: "все большее право голоса обретают вечные второгодники" - с характерной своей трезвостью Рубинштейн произносит главное: "Историко-культурная амнезия - не есть болезнь. Это такое здоровье". Анализ и диагноз разом. Глубокий, основательный, подробный - два предложения из восьми слов.
Рубинштейна читать хочется - для получения физиологического удовольствия. Когда никого рядом, а ты смеешься, даже хохочешь в голос, и выбегаешь, чтобы пересказать.
Рубинштейна читать нужно - это душеполезно.
Рубинштейна читать необходимо - чтобы всё замечать и ничего не забывать.
Одна из рубинштейновских книг называется "Случаи из языка" - по сути, таково название всех его книг и всей его жизни, осмелюсь сказать. "Пространство языка - единственное пространство, реальность которого не подлежит сомнению", - утверждает он. Слова Рубинштейн знает все, а своими владеет виртуозно. На это оружие и надеется во всех случаях жизни: "Вместо того, чтобы обидеться, ты начинаешь смеяться". Ирония - "противоядие против мракобесия всех видов". Универсальный рецепт: смешно - не обидно, смешно - не противно, смешно - не страшно. Все, более-менее, это знают, но надо же уметь применять. Щедро и походя Рубинштейн разбрасывает то, что другой бы любовно мусолил страницами. Мастер-класс элегантности письма и точности формулировок. Ёмкие метафоры России изготавливаются из подручного (подножного) материала: "Если водка - воплощение всего человеческого, то лёд - всего государственного".
Стиль - сжатость: "Да стоит ли так много говорить о "великой стране", если ты и правда так уж уверен в ее величии?" Или такое: "Когда не очень получается стать нормальными, приходится становиться великими, тем более, что это куда проще". Эпитетов, как пристало истинному стилисту, немного, но уж когда есть, то они начеку: "Жирный гламур, наглеющая от полной безнаказанности попса, несовместимый с жизнью телеюмор". Небрежным движением меняются местами заглавная и строчная: "А кто же у нас будет путиным на следующий срок? Неужели опять Президент?"
Исполненный здравого смысла Рубинштейн адекватен - редкое качество. Нет иллюзий - нет разочарований. Но есть надежды - значит, есть горечь. Есть находки - значит, есть радость. Он пишет о некоем интеллектуале: "Это не оппозиционер и не апологет государства. Это его трезвый критик и ироничный комментатор. Это официально признанный носитель независимого взгляда. Это диагност". О ком бы ни писано - перед нами автопортрет.
Сайт создан в системе uCoz