Театр-студия имени Шолом-Алейхема
В январе 1922 г. промелькнуло сообщение о том, что "режиссер "Теревсата" г. Гутман занят организацией театра еврейской народной драмы". Но то ли репортер журнала что-то недослышал, то ли планы переменились, но через две недели "Экран" объявил об организации театра-студии им. Шолом-Алейхема: "Инициативная группа этого театра ставит своей задачей использовать целый ряд произведений юмориста Шолом-Алейхема. В Литературно-художественный Совет войдут видные работники еврейской литературы и искусства. В целях комплектования наиболее крупного ядра труппы, уполномоченный театра выезжает в Минск и на Украину за артистическими силами. Параллельно сценической работе будут вестись и студийные занятия по еврейской народной комедии. Режиссером театра будет Д.Г. Гутман". Театр оказался недолговечным. Материалов о нем немного. Постараюсь обозначить хотя бы хронику его бытия.
А события развивались стремительно. К 1 марта уже "окончательно выяснился состав труппы театра. Главные амплуа распределяются между Е. Бертоновым (реж. Минского театра), Воловым, Винокур, Бокштейн, Дарцевой и др. Работы над текстами первых постановок уже закончены, и в настоящее время приступлено к сценическим работам. Для открытия сезона намечены две инсценировки новелл Шолом-Алейхема - "Фильдт нит" (Не вытанцовывается) и "Анайнфал"" (Случайная мысль). Декорации пишет А.О. Левин".
Иехошуа (Евсей Львович) Бертонов был достаточно известным провинциальным артистом, выступал в труппе П.Н. Орленева; сотрудничал с "Габимой" еще в 1910-е гг.; Х.Н. Виногура перед тем был ведущим артистом нескольких еврейских антреприз; об остальных артистах, названных в заметке, ничего не известно. Театр получил помещение в клубе Б. Борохова (Лубянский пер., 2), и уже на 28 марта была назначена генеральная репетиция первого спектакля для прессы и приглашенных. "Идут инсценировки из Шолом-Алейхема, взятые в плане лирической комедии и бытового гротеска. Постановка Д. Гутмана, - сообщала "Театральная Москва". - Художественным руководителем театра приглашен Оскар Блюм. Театр предполагает разрабатывать сатирический и комедийный репертуар высокого литературного достоинства. Ближайшей постановкой намечена инсценировка романа Шолом-Алейхема "Стемпеню", дающая яркую комедию еврейских нравов ХIХ столетия". Странно звучит "комедия" по отношению к этому роману. Скорее можно было сказать: "дающая яркую трагедию еврейских нравов и предрассудков", хотя и комического там немало.
В первый "Вечер Шолом-Алейхема", который на зрителях играли с 4 по 9 апреля, показали две миниатюры - "Выдумка" и "Трамвай в Бердичеве". В первой ("Ан Айнфал") были заняты: Бертонов (Тевье), Бокштейн (его жена Голда), Дарцева (их дочь Цейтл), Виногура (Лейзер Вольф), Гриль и Бен-Ами (Мотл Камзойл); в "Трамвае" - Волович (кондуктор), Бен-Ами (кучер), Виногура (еврей в тулупе), Каганович (еврей без тулупа), Арон (коммивояжер), Эпштейн (еврейка с яблоками), Гриль (балагула), Слоним (голова еврейки). "В труппе есть превосходные актеры, - писал М.З. (Загорский?) - Таким я считаю, прежде всего, Бертонова, очень умно и улыбчато сыгравшего роль Тевье в "Выдумке". В нем было много подлинно шолом-алейхемского, но не выровненное в надлежащую форму, оно подчас растекалось и улетучивалось. Роль Голде в этой же пьесе очень хорошо сыграла Фибих, артистка, одаренная чувством юмора и богатой мимикой. Неуспех "Трамвая в Бердичеве" также нужно отнести не к артистам, давшим здесь ряд очень хороших образов, а исключительно к неудачной мысли инсценировать этот рассказ, мало пригодный для театральной обработки. Возможно, это только первый блин комом, а в дальнейшем театр найдет пути и даст нечто значительное. Я первый буду рад этому".
Пару замечаний к этой "рецензии". Во-первых, у меня вызывает сомнение, что М.З. - это Загорский, уж очень по графомански написан его опус. Но, к сожалению, ничего другого предложить не могу. Поэтому я поставил вопросительный знак. И во-вторых, в анонсе было сказано, что Голду исполняет актриса Бокштейн, М.З. пишет о Сарре Фибих. Сарра и до революции играла под фамилией Фибих, под нею она входила в художественный совет театра, под ней выступала всегда и везде после. Неужели она стала бы менять её для сцены студии? Но, быть может, репетировала Бокштейн, а С. Фибих вступила в труппу позже и потеснила её? А в анонсе сохранилось имя той актрисы, т.к. администрация не озаботилась заменить её на Фибих? Не знаю.
12 апреля сыграли еще две миниатюры - "Не клеится" (в ролях: Менахем Мендл - Ницберг, Ошер - Волович и Виногура, хозяйка гостиницы - Бокштейн, Кирбак - Гриль, его жена - Писман, их дочь Сонечка - Дарцева) и "Бердичевский отель" (хозяин отеля - Бертонов, хозяйка - Писман, приезжий - Арон). Оба вечера режиссировал Д. Гутман, оформлял художник Б. Левин, инсценировки выполнил А. Бадер. Театральный критик О. Блюм, которого прочили в художественные руководители театра-студии, через месяц отказался от этой должности, вероятно, недовольный его работой. "Я выхожу из состава художественного совета театра им. Шолом-Алейхема и никакого отношения к работе названного театра отныне не имею", - отправил он письмо в "Театральную Москву".
После летних каникул театр-студия возобновила работу только в ноябре. "Коллектив театра-студии им. Шолом-Алейхема при клубе Борохова возобновил свои занятия под руководством режиссера 1-й студии М.Х.Т. А.Д. Дикого, - сообщали "Зрелища". - Преподаватели: хореографии Вульф, музыкальной части Ришони. Приемные испытания будут в конце ноября". В середине декабря те же "Зрелища" оповещали, что "для первой постановки намечено "Цвей шалахмонес" Шолом-Алейхема. Композиция инсценировки разработана коллективом под руководством Дикого". Но оказалось, что "Цвей шалахмонес" - это инсценировка И. Добрушина и что комедия будет называться "Пурим".
Как мы видим, Д. Гутмана в театре уже не было, а художественным руководителем стал Алексей Д. Дикий. Дальнейшая жизнь театра отражена в повременных изданиях только его переездами: в начале мая 1923 г. он "временно помещался в Латышском коммунистическом клубе (Страстной б., 8, угол Б.Дмитриевской)", а в конце мая "театр-студия переехала в новое помещение (Малая Бронная, 2)", где "началась подготовительная работа к вечеру студийных работ. Прием студийцев продолжен до 1-го июня".
Казалось бы, театр получил свое помещение, продолжились занятия, готовился новый спектакль… Но что-то незаладилось. И в январе 1924 г. "Зрелища" публикуют "Письмо в редакцию", подписанное А.Д. Диким, Андреем Соболем, Саррой Фибих и Ф. Слоним, в котором заявляли, что они больше "никакого отношения к театру-студии имени Шолом-Алейхема не имеют". Члены правления" такие-то. Вероятно, Театральный отдел Наркомпроса, которому принадлежал театр, ждал, но не дождался отдачи - более года тот не выпустил ни одного спектакля, и лишил их дотации. Труппа распалась. И. Бертонов и Бен-Ами ушли в "Габиму" (второй пробыл там недолго); С.Л. Фибих уехала в Киев, в "Унзер-Винкл", а вскоре организовала театр "Безкер", куда пригласила бывшую студийку Ф.Б. Пещанскую; Х.Н. Виногура вначале уехал в Витебск в труппу Г.З. Вайсмана, а позже перешел в "Фолк Бине"; Евгения Б. Эпштейн какое-то время выступала в московском ГОСЕТе, а когда был образован "Фрайкунст", перешла туда; в этом же театре окажутся Фрида Д. Слоним и Вениамин А. Ницберг. Остальные, кажется, отказались от актерской карьеры и разъехались по домам.